В Москве побывала икона футуризма

В то же время, что и «Крафтверк», в Лужниках выступал Таркан, концерт которого начался часом раньше. Турецкого соловья посадили в Большую спортивную арену, а немецких роботов отвезли в Малую, так что идущих на «Крафтверк» всю дорогу преследовали таблички-указатели: «Таркан» – синяя стрелка прямо, «Крафтверк» – красная направо.

Указывая на диаметрально противоположные полюса музыки, таблички смотрелись столь вызывающе по-крафтверски, что еще до концерта можно было засчитать 1:0 в пользу немцев. Даже не гадая о том, что творится сейчас внутри Большой арены, источающей олимпийское спокойствие, разбавляемое мелким дождичком и сторожащими караван-сарай омоновцами.

По мере приближения к «Крафтверку» минимализм нарастал: толпа вооружилась черно-белыми флажками с фирменной композицией из четырех проволочных манекенов, колдующих с миниатюрными пультами на подставках, а желающие могли добавить к маленькому знамени роботов строгую синюю майку с логотипом «Автобана» или черную – с «Аэродинамикой» (хит с последнего альбома «Крафтверк» «Tour de France»). Черные расходились лучше. По видимому из-за того, что синие майки с белыми надписями как-то уж очень напоминали униформу, в которой возят погулять по Москве передовую российскую молодежь.

При первом взгляде на внутренности Малой спортивной арены, где должны были выступать «Крафтверк», возникло впечатление, что это совсем не то место, где «Крафтверку» нужно выступать. Огромный и бестолковый зал с виповским пятачком дорогущего партера и размазанной по трибунам публикой попроще, которой вряд ли набралось и половину, производил впечатление неприкаянное и явно не располагающее к коллективистскому оргазму, сопровождающему выступления звезд мировой поп-музыки. Оно, скорей всего, и правильно, но уже с первых секунд стало ясно, что место для такого шоу – здесь и только здесь, притом острота ощущений растет пропорционально удаленности от сцены, когда нависающие с потолка металлические фермы стали похожи на заброшенный орбитальный завод по производству киборгов, а мобильные телефоны перемигивались по всем залу огоньками далеких звезд, среди которых плыла супрематическая платформа «Крафтверка» – эдакий потусторонний артефакт с четырьмя музыкантами-роботами на борту.

Гипотетичные и «более престижные» варианты с мажорным Домом музыки, официозным КДС и уж тем более Красной площадью, на которой, похоже, мечтают отыграть все зомби шоу-бизнеса, чтобы умереть окончательно – тут же вылетели из головы. Впрочем, если бы шоу состоялось в одной из этих «раскрученных» площадок, она переиначалась бы под «Крафтверк» с тем же успехом, что и лужниковская Малая арена, которая из места, для концертов в высшей степени непригодного, превратилась на два часа в какой-то пифагорейский музыкальный космос. В какой космос превратилась бы Лобное место, выступи там немецкая группа «Крафтверк» – представить невозможно. «Крафтверк» – внешне предсказуемый и сознательно щеголяющий этой предсказуемостью проект, форматирует действительность всегда на свой эзотеричный лад, прочерчивая в ней какие-то новые линии и знаки, и гипнотизируя привычную реальность каким-то потусторонним футуризмом.

Шоу началось с вполне нормативной задержкой в сорок минут с пролога альбома «Tour de France» – композицией «Mensch Machine», завораживающе красивой техно-мантры, снабженной удивительно выверенным и безупречно синхронизированным с музыкой видеорядом. «Крафтверк» ни на йоту не изменили своему радикализму, как всегда сведя сценические средства к минимуму: весь концерт музыканты – в точности как на плакатах – стояли неподвижно в ряд за стойками, на которых в старые добрые времена размещались бы синтезаторы, но сейчас эти лаконичные кафедры напоминали уже не музыкальные инструменты, а скорее маленькие ноут-буки или мини-пульты с каким-то одному Богу известным способом звукоизвлечения. Во всяком случае ничего похожего на музыкальную клавиатуру замечено на этих устройствах не было. Как не было похоже, что четыре человека на сцене занимаются каким либо звукоизвлечением вообще, как принято на всех концертах испокон веков. Скорее, застывшие за пультами манекены напоминали клонированных демиургов, дозирующих поступление музыкальной материи из космоса.

За платформой с крафтверками-контроллерами помещался полиэкран, на который из трех подвешенных проекторов транслировался видеоряд, достойный совершенно отдельного разбора. В отличие от малосодержательных проекций, сопровождающих концерты и больше предназначенных для удовлетворения жажды зрелищ у малоимущих зрителей, удаленных от сцены за километр, видеоряд «Крафтверка» представлял собой настоящее произведение искусства, рассматривать которое было оптимально как раз с большого расстояния. Как если бы разумный математик-кристал с какого-нибудь Фомальгаута принимал радиошумы Земли с обрывками изображений, текстов и рекламы, выправлял бы этот мусор посредством эзотерических манипуляций в свои геометрические иконы и транслировал обратно.

Впрочем, поначалу показалось, что «Крафтверк» привезли в Москву сильно урезанный вариант большого шоу – без лазеров, сценической машинерии и прочих спецэффектов, которые по инерции идентифицируют с пресловутой «зрелищностью». Уж слишком аскетично все выглядело, когда поднялся занавес, обнаружив на сцене четырех андроидов на фоне видеопроекции, притом не шибко динамичной. На самом деле «Крафтверк» показали в Москве новаторский арт-проект, к которому расхожие мерки современного шоу-бизнеса подходят примерно также, как овчинный тулуп к Давиду Донателло. Увы, но такие зрелища очень редки не только на больших и малых аренах, но и на самых продвинутых экспозициях современного искусства. Невольно вспоминалась недавно прошедшая «Арт-Москва», где если что и цепляло взгляд, то только гвозди, опасно торчащие из кривых фанерных стендов, внутри которых заседали обкуренные галеристы, уже лет двадцать отменяющие факт «зрителя» одни в пользу «коммерческого» искусства, другие – «некоммерческого». Коммерческий «Крафтверк» и не отменяет этот факт, и не потакает ему. Он его меняют: почти невозможный случай, когда большой поп-концерт породил не потребительский пароксизм коллективизма, а ситуацию, когда надо быть вдумчивым, получать от этой вдумчивости большое удовольствие и – меняться.

А заставить зал измениться «Крафтверку» очень даже удалось. Комплект из полагающихся мероприятию улюлюканий, свиста, кричалок и прочих дежурных для таких мероприятий коллективных действ был реализован, но как-то осторожно и с оглядкой. Уже на фантастическом по исполнению прологе стало ясно, что с «Крафтверком» кокетничать бессмысленно. Последующие два часа эти четыре неподвижных человека удерживали внимание зала, полностью исключив эмоциональный контакт между собой и массами, и сведя идею концерта к двум базовым составляющим – изображению и звуку. Действо получилось поистине демиургическое. И даже вип-партер не танцевал, не смотря на техно, местами очень зажигательное. Уходили мало.

Сыграли почти все классические хиты и примерно две-три «Tour de France». Кричащие «роботов давай!» граждане были вознаграждены во второй половине шоу, когда после небольшой паузы на прикрывший сцену занавес были спроецированы знакомые контуры музыкантов, но уже на механических ходулях: «Крафтверк» поставили за свои контроллеры настоящих роботов и те сыграли «I Robot» c хрестоматийным «ya tvoy sluga, ty moy rabotnik», вызвавших стихийную овацию. При этом русская речь прозвучала не как реверанс стране пребывания, а как строгое следование исполнительской традиции, насчитывающей уже четверть века.

Хотя, несмотря на эти пресловутые «четверть века», и даже больше (группе уже больше тридцати лет), «Крафтверк» нисколько не постарели и звучат так, как будто придумывают музыку еще на двадцать лет вперед. Хотя и не без влияния тех, кто шумел на синтезаторах, пока дедушки где-то отдыхали – всяких трансов, нойзов и электро (учитывая, что это все они когда-то сами и придумали). Так что публика расходилась довольная и озадаченная. Никакой ностальгии – только будущее: убегающий к горизонту автобан, божественный взгляд робота, человек, сросшийся с механизмом из шестеренок, педалей и колес. Турбулентность, цифры, витамины. Геометрия звука. Музыка сфер.

По пути с концерта толпу развлек персонаж, которого все время заносило куда-то в сторону, в темные лужниковские кусты, и в какой-то отчаянной экзальтации выкрикивавший «Таркан... Таркаа-аан». Не иначе отстал от своих, хотя действо в караван-сарае закончился часом раньше. Но уже на освещенном участке все с удивлением обнаружили вместо подвыпившего создания в контрафактных турецких трениках вменяемого господина в очках и офисной рубашке. Наверное, стрелки перепутал.

Вадим Зельбин