Белые штаны, золотые зубы

Нельзя сказать, чтобы наши люди ничего не знали о Бразилии. Знают и довольно много. И про диких обезьян и про мулатов в белых штанах, и про танцовщиц в перьях, и про карнавалы и, конечно, про футбол. А за пару последних десятилетий российские граждане, как следует, изучили еще и бразильские сериалы. А вот про что наши люди точно ничего не знали, так это про бразильский театр. А ведь можно было и догадаться. Бразильский театр – это смесь карнавала с сериалом, в котором обезьянничают танцовщицы без штанов. Во всяком случае, если судить по спектаклю «Золотой оскал».

Мама великого человека была шлюхой, поэтому рожала его впопыхах и антисанитарных условиях. Великий человек всегда очень уважал свою маму, но немного стеснялся подробностей своего появления на свет, поэтому, когда вырос, пошел к дантисту, вырвал все свои зубы и вставил золотые протезы. Когда великий человек вышел от дантиста и улыбнулся миру, мир понял, что перед ним действительно Великий человек и с тех пор называл его «Золотой оскал». Называли вплоть до самой смерти, которая произошла насильственным путем и впопыхах.

Это не сюжет спектакля – это так, присказка. Сказка растягивается на три часа – сокращенная, заметим, версия сказочки, а в родной Бразилии спектакль идет в два раза дольше. Видимо, режиссеру спектакля, неистовому бразильскому театральному революционеру Жозе Селсу намекнули, что российский зритель слабоват, страдает от авитаминоза и долгой зимы, поэтому шести часов может и не вынести. Он и три-то часа с трудом выносит и норовит сбежать. Однако Жозе Селсу и актеров созданной им труппы «Офисина Узина Узон» (Oficina Uzyna Uzona) созданной им труппы это не смущает – их, похоже, вообще смутить не просто. Все отпущенное время они, разыгрывая целое журналистское расследование, пытаются изложить непонятливому зрителю, что за человек был великий мафиози, бабник и аферист «Золотой оскал» и почему его убили. Постепенно, начинаешь понимать, в чем разница между Россией и Бразилией – если в России, жизнь человеческая, это, как известно, лишь сюжет для небольшого рассказа, то в Бразилии – для мыльной оперы, серий так на сто пятьдесят.

Разница между русским и бразильским театром тоже значительная. Отечественная публика была явно не готова к тому, что актеры будут носиться по всему залу, причем частенько носиться совершенно голыми, да еще и приставать к зрителям, хватать их за руки, прыгать на колени, тащить на сцену… Возможно, дело даже не в разнице темпераментов – у нас просто несколько другая театральная традиция. Российский театрал привык вдумчиво следить за нюансами происходящего на сцене действа, слушать интонации, шикать на громко перешептывающихся соседей, а уходя со спектакля осмыслять и обсуждать. На спектаклях «Офисины Узины Узон» надо хохотать в голос, хлопать себя по коленям, переругиваться с актерами и лезть на сцену. В этом проблема. К тому же и чему хохотать не слишком понятно. Возможно, если бы бразильским артистам удалось вытащить на сцену с десяток зрительниц для устройства конкурса «Самая красивая грудь», кто-то бы и посмеялся, но ведь не удалось.

Справедливости ради, надо отметить, что и в самой Бразилии театр «Офисина Узина Узон» считается революционным. Его создатель, режиссер Жозе Селсу, вообще, личность легендарная – диссидент, политзаключенный, ссыльный. Он начинал свою театральную деятельность в далеком 1959 году вместе с группой студентов и с тех пор, кажется, не утратил ни бешеной своей энергетики, ни бунтарского духа. Он по-прежнему сам принимает активнейшее участие в своих спектаклях, бредит революцией, а обнаженность своих актеров объясняет очень просто – «Это же красиво». Иногда, правда, закрадывается ощущение, что Селсу не только ничего не потерял, но и приобрел за истекшие 45 лет немного. Потому что, как не крути, но от всей этой энергичной и крикливой беготни слегка попахивает самодеятельностью. Остается только выяснить, является ли этот запашок фирменным почерком режиссера Селсу, или это свойство всего бразильского театра. Все возможности для выяснения есть – бразильский сезон в рамках Театрального фестиваля имени Чехова продолжается.