Лазарь Гадаев: «Я бежал и рисовал»

Преданья старины глубокой на современный лад. Возможно, из рая первых людей изгоняли вороны, а участники Тайной вечери были чем-то похожи на осетин. По крайней мере, так себе представляет события вечной книги скульптор Лазарь Гадаев. Его искусство созревало в недрах московской скульптурной школы — в Строгановском институте, но архаичные темы и способы работы с камнем Гадаев сохранил в память о своей родине — Осетии. В мастерской скульптора побывала съемочная группа «Новостей культуры».

Знающий не говорит, говорящий не знает… Лазарь Гадаев — знающий скульптор, поэтому чаще всего молчалив и сосредоточен.

«Я начал лепить, — как-то понравилось мне это дело, — довольно поздно, в 19 лет. — рассказывает Лазарь Гадаев. — Я был деревенский, в музеях не был, не знал что такое рисовать. Рисовал, но не понимал что это такое, а потом прочитал брошюру с репинскими рисунками и о нем какой-то текст и как-то думаю, ну, никогда не достигну ничего подобного. Это я потом начал относиться к Репину не так страстно, как тогда».

Скульптуры Лазаря Гадаева как и его речь — архаика, драматургия и ирония вместе взятые.

Лазарь Гадаев много работ посвятил библейским мотивам. Самая известная его работа — «Тайная вечеря». 12 фигур с Христом — хоть и о вечном, но фигуры апостолов автор сделал похожими на своих друзей.

«Библейские мотивы… Я пристрастился и мне показалось, что более вечного материала нет», — так объясняет выбор темы автор.

У Лазаря Гадаева есть еще и любимый материал, вневременной — камень. Хотя работать с деревом скульптор тоже очень любит. Про бронзу говорит как про дар небес — удобный материал, богатый и податливый, но все-таки первый — камень: Лазарь любит преодоление. «Все делали эскизы, я никогда не делал эскизов — сразу камень беру и начинаю рубить, — говорит скульптор. — Много фигур и как-то выходило, что мне нравилось очень».

Ирония в гадаевских работах — то, без чего невозможна его скульптура. «Вообще-то для меня самая лучшая скульптура в мастерской — это баран, — говорит Гадаев. — Умнейший, умнейший, он останавливался — и тысячное стадо за ним тоже останавливалось. Он смотрел на меня…вот так, а потом шел, а я бежал за ним и рисовал».

Ксения Егорова