К 105-летию со дня рождения Юзефа Юзовского

В современном словаре о Юзефе Юзовском написано ровно две строчки: «Российский театральный и литературный критик. Труды по драматургии и сценическому воплощению пьес Горького». Между тем, до 1949 года его короткие рецензии о спектаклях читала вся интеллигенция. Его мнением дорожили Мейерхольд и Таиров, Станиславский и Немирович-Данченко. Сегодня исполнилось 105 лет со дня рождения Юзефа Юзовского.

Его первая рецензия в «Литературной газете» на спектакль Мейерхольда «Заговор чувств» принесла Юзефу Юзовскому невероятный успех. Незнакомые люди подходили, поздравляли. «Это был его голос — голос тогда совсем начинающего, молодого критика. И людям театральной или околотеатральной России стало интересно не то, что скажет та или иная газета, а то, что скажет Иосиф Ильич Юзовский», — вспоминает театровед, доктор искусствоведения, профессор Алексей Бартошевич. «Его рецензии, его мнения ждали все — и левые, и правые, и Мейерхольд, и Таиров, и Станиславский, и Немирович-Данченко — все абсолютно», — замечает театральный критик Борис Поюровский.

В 1936 году Юзовский пришел во МХАТ на премьеру горьковских «Врагов». Вышло недоразумение с пропуском, а в зале был аншлаг. И тогда Немирович-Данченко лично вынес стул и поставил его в третий ряд. Прибежавший пожарный стал возражать: «Нельзя! На спектакле может быть сам Сталин! меня оштрафуют». Тогда Немирович-Данченко достал сторублевую купюру и сказал: «В случае чего отдадите эти деньги. Это совсем недорого, чтобы Юзовский посмотрел этот спектакль».

В 1949 году началась кампания борьбы с так называемым космополитизмом. Юзеф Юзофский открывал список критиков-антипатриотов. В январе 1949 года в журнале «Театр» была опубликована статья под заголовком «Клевета и идеологическая диверсия Юзовского». «И начиналась статья эта так — я даже помню ее начало. Какой стиль, послушайте: "Когда от формалистического чучела Мейерхольда отлетали последние лепестки" — лепестки от чучела? Хороший стиль! Значит, "последние лепестки, скрывавшие идейное банкротство этого безродного эстета-космополита, среди последних трубадуров его был Юзовский"», — рассказывает театровед Алексей Бартошевич.

Бывшие друзья виновато опускали глаза и не здоровались, бывшие знакомые в испуге перебегали на другую сторону улицы. Почти восемь лет он провел в полной изоляции и нищете. В июле 1951 года на гастроли в Москву приехал киевский Театр имени Ивана Франко. В спектакле «Макар Дубрава» был занят Амвросий Бучма, творчеством которого Юзовский интересовался. У Юзовского совсем не было денег, и он обратился к администратору. «Администратор очень любезно ему ответила: "Знаете, у нас в кассе есть билеты". Он говорит: "Простите, я театральный критик" — "Ну, тогда другой разговор! Тогда, пожалуйста, ваше удостоверение". И как только Юзовский протянул ему свое удостоверение, он прочитал эту фамилию, швырнул ему назад удостоверение и, закрывая окошко, сказал: "Для вас у нас даже билетов нет, не только пропуска"», — говорит критик Борис Поюровский.

Он снова смог работать только в 1956. Его снова стали печатать, издавать его книги, академические издания, статьи о театре. «Скажем, его замечательная статья о Марселе Марсо — о первых гастролях великого мима; его статья о Поле Скофилде и Мэри Юр в "Гамлете" Питера Брука — гастроли здесь, в Москве. Это была замечательная статья», — замечает Борис Поюровский. В 1962 году в Доме актера его друзья решили устроить юбилей великого критика. Вернее, «антиюбилей». В зале собралась, что называется вся театральная элита.

«Время — дано. Это не подлежит обсуждению. Подлежишь обсуждению ты, разместившийся в этом времени» — эти строки Наум Коржавин написал об эпохе Юзеф Юзовский. Великий критик, который во все времена не изменял ни себе, ни своим принципам.

Елена Шестакова