«Сказание о земле Сибирской» — шестьдесят лет

«Сказание о земле Сибирской» — первый послевоенный фильм о жизни без войны, о любви и счастье без страха. Самая музыкальная картина режиссера Ивана Пырьева начала путь к зрительским сердцам шестьдесят лет назад — в феврале 1948 года. За первый год проката лента собрала 35-миллионную аудиторию. Успеху способствовала и слаженность великолепного актерского ансамбля. Члены съемочной группы вспоминают о том, как создавалась картина.

Этот фильм должен был развеять исторически сложившее понятие о Сибири как о грандиозной тюрьме, отвлечь зрителя и показать этот огромный край с другой, как можно более привлекательной стороны. Это история пианиста Балашова, который после ранения на фронте лишился возможности серьезно заниматься музыкой и уехал в Сибирь. С исполнителями трех главных ролей режиссеру Ивану Пырьеву было все более-менее ясно, а вот вакансия четвертой героини — девушки Насти — очень долго была свободна. «Я обходила все студии. Я обходила все драмкружки. Я нигде не могла найти подходящую девочку. Я набирала фотографии, показывала Пырьеву, он все бросал и говорил: неинтересно», — рассказывает ассистент Ивана Пырьева Жанетта Тамбиева. Для себя она уже тогда решила, что больше всего на роль Настеньки подходит совсем молодая Вера Васильева — олицетворение простоты, непосредственности, обаяния.

Когда подошел момент начала съемок, измученный Пырьев попросил пригласить все девочек и построить в ряд. Тогда Тамбиева на первый план выдвинула свою протеже. После кинопроб режиссер стал восторженно обнимать свою ассистентку: «Какой же ты бриллиантик нашла, какую же ты девочку нашла», — говорил ей Пырьев. «Для меня то, что я снялась у Пырьева, — это настолько повернуло мою жизнь, что я считаю свою жизнь сказкой», — признается Вера Васильева.

Для Владимира Зельдина это был уже второй фильм. За спиной уже был опыт работы с партнершей Мариной Ладыниной. Однако Пырьев оставался верен себе. Если в картине «Свинарка и пастух» он видел Зельдина джигитом, горцем, то в «Сказании» он предложил ему роль эгоистичного, рафинированного интеллигента Оленича. «Сниматься в фильме у такого режиссера, с такими замечательными актерами — Марина Алексеевна Ладынина, с которой мы снимались в "Свинарке", или Володя Дружников; я уже не говорю Верочка Васильева, Борис Андреев», — замечает Зельдин.

Борис Андреев к тому времени снялся уже в семнадцати картинах, был известен, мастит, любим зрителем. «Мне было с ним легко. Он относился ко мне добро и чуть-чуть насмешливо, потому что он обращался ко мне так же, как в кино: "Птаха ты моя сизокрылая"», — рассказывает Вера Васильева. На съемочной площадке соблюдалась строгая дисциплина. Никто не имел права сидеть во время съемок — это было строжайше запрещено. Пырьев добивался того, чего хотел, даже если это стоило пленки, которая пойдет в корзину, или физических усилий актеру. Так, Борису Андрееву крупный план в сцене с кружкой пива пришлось записывать семнадцать раз. «Мне нравился Пырьев тем, что он как режиссер знал, чего он хочет в этой сцене от актера, как эта сцена должна быть решена», — добавляет Владимир Зельдин.

«Сказание о земле сибирской» недруги Пырьева всегда трактовали как «приукрашивание действительности». На самом деле это романтическая история о красоте Сибири, о мужестве, стойкости, порядочности и, конечно, о большой любви.

Елена Шестакова