Елена Сорокина о Конкурсе имени Чайковского

О Конкурсе имени Чайковского в студии «Новостей культуры» рассказывает музыковед и пианистка Елена Сорокина.

- Если отбросить идеологическую составляющую — пресловутое соревнование двух систем, — какое значение для музыкального мира имело открытие в Москве Конкурса имени Чайковского?

- Огромное! Никто об этой составляющей тогда не думал. Вся Москва сошла с ума! Мы, тогда оканчивающие Центральную музыкальную школу, ждали утра, когда открывалась касса, и когда давали по два билета в руки, не больше. Иногда билеты не доставались, и тогда брали штурмом. На третий тур, я помню, когда играл Клиберн, меня проводили в костюме маляра. Надели на меня малярный халат, дали в руки ведро, и так я проходила. Мы сидели на ступеньках, они тогда были все, как насесты. Колоссальное значение имело.

- Раньше действительно на Конкурс Чайковского было не пробиться, а что происходит с публикой сейчас?

- Вы понимаете, как раз к счастью, дурные ожидания не оправдались. Публика была, и была довольно заинтересована. Конечно, такого сумасшествия, такого ажиотажа, в самом лучшем смысле этого слова, не было. Но интерес, безусловно, был.

- Куда идет Конкурс имени Чайковского? Кого стало больше — ярких личностей или исполнителей-виртуозов? Как вообще конкурс отражает современную ситуацию в исполнительском искусстве?

- В Вашем вопросе заключен ответ. Разумеется, сейчас гораздо больше виртуозных исполнителей. А куда идет Конкурс Чайковского — да, в общем-то, туда же, куда идут все конкурсы. Девальвируются — в силу своего количества. Их очень много, слишком много.

- Сегодня многие говорят о том, что Конкурс Чайковского возрождается. Насколько это, по Вашему мнению, соответствует действительности?

- Не знаю. В сравнении с теми провальными конкурсами, которые были, может быть, какая-то тенденция к возрождению есть. Но это очень сложно. Я вообще считаю, что каждое явление имеет свое рождение, свою молодость, свой рассвет и свой закат. Конкурс сейчас, на мой взгляд, переживает далеко не лучшую свою фазу. Судите сами: по моим сведениям, проводится 640 международных конкурсов в год. Из них триста — проводимых ежегодно. То есть девальвировалось и понятие конкурса, и титул лауреата международного конкурса. Ведь во времена первых конкурсов такой титул действительно давал путь на большую эстраду. Сейчас это не так. Что-то надо менять или обновлять. Так дальше — мне кажется, это путь тупика.