Вышла биография Александра Солженицына

От узника ГУЛАГа до нобелевского лауреата, от ссыльного диссидента до триумфатора и властителя дум. Александр Солженицын уже давно признан классиком, а жизнь классиков неизменно становится предметом изучения, даже если они наши современники. Вышла в свет первая, наиболее полная, прижизненная биография Александра Солженицына. Подобные случаи в истории отечественной литературы крайне редки. О новом издании и его авторе.

Имя Александра Солженицына уже давно стало почти мифом, в котором правда и вымысел переплетены настолько, что читателю порой трудно отличить одно от другого. У исследователя, критика и историка русской литературы Людмилы Сараскиной была непростая задача: создать точную биографию человека-героя, к тому же нашего современника, а это — совсем иная степень ответственности.

«Я встречалась с Солженицыным. Он категорически был против прижизненной биографии, а я объяснила ему, что многие филологи кусают локти оттого, что во время жизни великого писателя не сумели задать ему вопросы и прояснить простейшие вещи — как маму звали, где она работала?» — говорит Сараскина. Именно такие детали, как правило, неизвестны широкому кругу читателей. До этого момента считалось, что Александр Солженицын сам о себе все написал, к тому же его биографии, в том числе зарубежных исследователей, начали появляться с 1972 года. Однако во всех присутствовали неточности в датировке, несовпадения по фактам и просто мифы и легенды.

«Я помню, мы сидели в Троице-Лыково у него за столом и восстанавливали его военный путь — шаг за шагом, от одного фронта до другого, от Старой Русы до восточной Пруссии. Я знаю каждый его военный день, и это очень важно для меня», — признается Людмила Сараскина. Очевидным преимуществом этой книги явилась и дотошность автора, и готовность отвечать на точные вопросы самого писателя. Эта книга была создана за пять лет и, наконец, первые читатели могут выразить свое мнение:

«Мне была интересна история его рода — кто были его родители, мама, дедушка. Они же все потом стали прототипами его книг», — говорит литературовед Елена Чуковская, внучка Корнея Чуковского. «Что, казалось, можно вытащить из детства, отрочества и юности? Все утеряно, нет документов. А ведь четвертая часть этой книги восстанавливает 20-е — 30-е годы. К тому же, столько было наврано, причем даже не врагами, а его же друзьями», — замечает театровед, ректор Театрального училища имени Щепкина Борис Любимов.

Какой будет ее следующая книга, Людмила Сараскина пока не знает. Она специалист по Достоевскому, а теперь еще и по Солженицыну. Это и неудивительно, ведь самые значимые писатели в России всегда больше чем писатели. Они еще и философы, и герои, достойные своей истории.