Леонид Бородин: «Счастье — это мгновения»

Писателю Леониду Бородину сегодня исполняется 70 лет. Известный прозаик, главный редактор журнала «Москва», лауреат премии имени Солженицына, свою автобиографию он назвал: «Без выбора». Для самого автораи для героев его произведений выбор между добром и злом, правдой и ложью, верой и безверием был очевиден, даже если мог стоить жизни.

«Счастье — иметь хороших друзей. Это счастье, когда у тебя есть два-три человека, в которых ты веришь абсолютно, не задумываясь, — это счастье. Верная жена — это счастье. Счастье — это мгновения. Это не полосы, это не этапы, это мгновения по-настоящему счастья», — говорит писатель. «У меня было очень счастливое детство. Я даже где-то писал, что мое детство прошло в раю. Во-первых, место — это Байкал, вода, ущелья, скалы, хорошие люди. Плюс свобода, которой я пользовался как учительский сынок, в отличие от других детей, которые были заняты на огородах. Козы, коровы, а мы жили только на зарплату. И вот сделал уроки, и все, и я мог бегать по скалам, плавать на лодке. Я не видел себя писателем. И мысли такой не было. Я мечтал стать штурманом дальнего плавания, там еще что-то. Но писателем — нет».

Тем не менее, писать Леонид Бородин пробовал. С двенадцати лет он вел дневник. Позже, когда работал в школе под Ленинградом, он опубликовал в газете «Лужская правда» около десятка рассказов. «По-настоящему писать я начал уже в лагерях, только там. Первая книга была написана полностью там, и там была правлена. Вышла в издательстве "Посев", потом вышла здесь уже после перестройки», — продолжает Бородин.

История его первого заключения похожа на многие диссидентские истории. «Я был воспитан комсомольцем, очень патриотичным. Лучшей родины для меня не было, красивее товарища Сталина для меня не было. У меня его портрет до 1955 года висел на стене, до ХХ Съезда», — вспоминает писатель. ХХ Съезд сломал его веру. Появилась жажда знать правду. Он вступил во Всероссийский Социал-Христианский Союз Освобождения Народов — в подпольную военизированную организацию. «Это была политическая, государственническая организация, направленная не на развал, не на крах. Россия для нас была свята», — замечает Бородин. Эта организация просуществовала два года. Ее членов, среди которых был Бородин, арестовали. Так писатель получил свой первый срок — шесть лет.

Второй раз его посадили в 1982 году. Формально — за агитацию и пропаганду, фактически — за публикацию своих произведений за границей. Все эти годы он продолжал писать. Работа не приносила морального удовлетворения, и писательство было формой отдыха. «Все-таки я не профессиональный писатель. Как бы то ни было, тот же Литературный институт, он воспитывает и приучает к литературной работе — смотреть на это, как на работу. А для меня это всегда было только отвлечением от чего-то другого, чем я занят», — утверждает Бородин.

С 1992 года Леонид Бородин стал главным редактором журнала «Москва». В то смутное время он понял, что ставку нужно делать не на партию или личность, а на идею. Такой идеей для него стала государственность, по мере возможности — православная. «Поскольку уже не было властей. В каком-то плане политпозицию я держал ту, которую считал нужным с 1992-го года и по сей день», — говорит он. Бородин ни разу не изменил своим убеждениям. Когда ставил подписи под документами, он ни разу не подписался: «писатель».