Концерт памяти Генриха Нейгауза

«Окончил консерваторию по классу Генриха Нейгауза» — с некоторых пор это лучшая рекомендация мастерству пианиста. У профессора Нейгауза учились — Рихтер и Гилельс. Наследие его исполнительской школы — огромно. А среди продолжателей традиций — не одно поколение учеников и их воспитанников. Именно они дали концерт в память легендарного учителя. Из Большого зала консерватории — «Новости культуры».

Пьесы польского композитора Кароля Шимановского Наталия Трулль выучила специально для этого концерта.

Наталия Трулль, заслуженная артистка России, профессор: «Дело в том, что пьеса «Тантрис» из цикла «Маски» посвящена Нейгаузу. Хотелось исполнить то, что было написано для этого музыканта.

С концертами самого Генриха Нейгауза связана масса историй, очень похожих на легенды. Например, за один вечер он исполнил все десять фортепианных сонат Скрябина.

Иван Соколов, профессор Высшей школы музыки в Кельне: «Он играл пять сонат в программе и пять сонат на бис. Это потрясающе. И дух Скрябина — устремленность к звездам, к небу, бесконечности, этот дух жил в Г.Нейгаузе и живет в его записях».

Участники концерта с гордостью называют себя творческими внуками Генриха Нейгауза. Полина Федотова училась у его ученика Евгения Малинина.

Полина Федотова, заслуженная артистка России: «Евгений Васильевич непрерывно внушал нам, что Шопена нужно играть легато, бельканто. Его музыка живет в данный момент, она дышит сиюминутно. Наверное, это уроки Нейгауза, потому что его школа — школа творческого поиска, без готовых рецептов».

Вера Горностаева поступила в класс Нейгауза 60 лет назад. Для нее Нейгауз не только выдающийся музыкант и учитель, но и человек, судьбу которого она принимает близко к сердцу.

Вера Горностаева, народная артистка России, профессор: «Он учился в Вене у Годовского, полтора года жил во Флоренции. Это был европеец. в 14-ом году началась Первая мировая война, он вернулся в Елисаветград, и все, занавес опустился до конца жизни».

Разговор о Нейгаузе может быть бесконечен, новое время открывает новые страницы, порой, горькие. Но, как говорил сам Генрих Густавович, «для художника и быть человеком — значит, прежде всего, быть художником».

Елена Озерова