Сергей Рахманинов — две жизни

Современники вспоминают: Рахманинов часто повторял, что в нем «восемьдесят пять процентов музыканта и только пятнадцать — человека». Кажется, на сегодняшний день известно все о жизни и творчестве Сергея Рахманинова. Тем не менее, его личность окутана тайной. Историк Борис Никитин изучает биографию великого музыканта уже пятнадцать лет. К юбилею композитора в свет вышла его книга «Сергей Рахманинов — две жизни».

История этой книги, началась, как ни странно, в Англии, где Борис Никитин был в служебной командировке. Там ему в руки попали уникальные материалы, которые в России были недоступны. Поскольку музыку Рахманинова Никитин полюбил еще с детства, когда услышал в исполнении сестры его «Элегию», Никитин решил изучить биографию любимого композитора глубже. «У нас до войны вообще говорили о Рахманинове так: да, конечно, это великий композитор, хороший композитор, но он уехал из России, это была его ошибка, он не понял революции», — рассказывает Борис Никитин.

В 1931 году Рахманинов поставил свою подпись под коллективным письмом в американскую газету, в котором не очень лестно отзывался о ситуации в СССР. Разумеется, это вызвало недовольство советских властей. Позже появилась легенда, что даже музыку композитора запретили. Однако Никитин в своей книге это опровергает. Он обнаружил, что тогда же, в 1931 в Советском Союзе вышли ноты одной рахманиновской фортепьянной пьесы, а через несколько месяцев в Большом театре прозвучали его Вторая симфония, «Остров мертвых» и Второй концерт.

Рахманинов уехал из России в 1917 году. Он успешно гастролировал в Америке и Европе, но никогда не забывал о Родине, о людях, которые остались там. Литератор Щепкина-Куперник, получив от Рахманинова посылку, написала ему: «Я никогда не думала, когда слушала ваш концерт в Белом зале, что мне придется получить от Вас еще и хлеб насущный». Когда началась Великая Отечественная, Рахманинов особенно остро ощутил связь с Родиной.

«Он же сделал два концерта в пользу Красной Армии, причем осмелился написать в программах — а его уговаривали: "Сергей Васильевич, не надо этого делать, вас осудят, что пойдет это в Советский Союз", — а он, тем не менее, в программах написал», — прощолжает Борис Никитин. Он просил, чтобы вырученные деньги пошли не на оружие, а были направлены на приобретение рентгеновской установки для госпиталя.

«Меня поразили следующие вещи — его отношение к людям. Это первое. Я смотрел на него уже не как на музыканта, а как на человека, великого сына России», — замечает Никитин. В его книге очень много малоизвестных фактов и красноречивых деталей, которые дают ответы на разные вопросы: например, кто на самом деле излечил Рахманинова от депрессии после провала Первой симфонии — Лев Толстой или доктор Даль; почему композитор которого современники считали старомодным и предрекали забвение, занял одно из почетных мест в классической музыке. Монография Никитина — увлекательный роман-расследование жизни композитора.