Никита Богословский: «Я — это все вы»

Сегодня исполняется 95 лет со дня рождения композитора Никиты Богословского. Его не стало четыре года назад. Друзья говорят о нем легко и весело, ведь Богословский был беспримерным шутником и балагуром. Впрочем, вспоминать маэстро только как мастера феерических розыгрышей было бы по меньшей мере несправедливо. Автор сотен мелодий, ставших поистине «народными», Богословский терпеть не мог, когда о нем отзывались в превосходной степени, и отличался завидной самоиронией.

«Надену свой самый пижонистый пиджак», — говорит композитор Оскар Фельцман, ведь следует соответствовать, если речь идет о Никите Богословском. «Он одевался по-пижонски, но с большим вкусом. Так, как он одевался, другие не одевались. В хорошем смысле», — добавляет Фельцман. Еще до приезда в Москву, когда он жил в своем родном городе Одессе, Фельцман смотрел фильмы с музыкой Богословского. «Я приходил домой, подбирал мотивы и думаю: где живет этот Богословский? Как можно быть таким одаренным? Это были для меня все сказочные рассуждения», — вспоминает композитор.

После выхода на экраны фильма «Два бойца» критики признали песню «Шаланды полные кефали…» в исполнении Марка Бернеса слишком вульгарной. «Но не мог же он петь романс?», — отбивался композитор. Он умалчивал о том, что в блатной поэтике он и сам был совсем не силен. Чтобы Богословский, потомок дворянского рода из Ленинграда, оценил все прелести дворовых песен и написал такую же, режиссеры поместили в газете объявление с просьбой прийти на киностудию и поделиться опытом знатоков одесского фольклора. Пришла добрая сотня народа и хором пела разные песни. Богословский выбрал лучшее.

Еще сложнее пришлось ему, ученику симфониста Александра Глазунова, при написании музыки к фильмам Леонида Гайдая «Пес Барбос и необычный кросс» и «Самогонщики». Гайдай дал композитору уже полностью смонтированный фильм, и ему приходилось угадывать буквально каждую ноту. У Богословского получилось. С тех пор в его юмористическом арсенале появилась байка о том, что Никита Хрущев, отправляясь на важные переговоры, брал с собой эти два фильма и перед тем как вступать в диалог демонстрировал иностранцам русские короткометражки — чтобы понимание было полным, а общение — теплым.

Эта байка была лишь малой частью огромного таланта Никиты Богословского рассказывать смешные истории, сочинять юмористические романы и разыгрывать друзей. В числе великих посвященных в систему юмора композитора оказался поэт Борис Ласкин. Однажды на худсовете, который состоялся после представления очередной совместной с Богословским песни, ему устроили настоящий разбор — почему он написал такой плохой текст. Оказалось, что Никита Богословский, отправляя партитуру цензорам, просто поменял слова.

В последний раз Никита Богословский шутил в больнице за несколько дней до смерти. «Он четыре дня был без сознания, и когда он очнулся и говорит: "Алла, забери меня отсюда". Я говорю: "Как? Ты же четыре дня был без сознания". Он меня спросил: "Без классового?"», — вспоминает вдова композитора Алла Сивашова-Богословская. Врачи и медсестры смеялись и плакали одновременно, а потом начали аплодировать. Это были последние аплодисменты в жизни весельчака, пижона, писателя и композитора Никиты Богословского.