Как трудно быть Пушкиным…

Сегодня в России отмечается Пушкинский день. Поэтические чтения и открытие памятников, концерты и вручение литературных премий — это далеко не полный перечень мероприятий, посвященных дню рождения поэта. А вот создать нечто оригинальное — задача непростая. Пятеро друзей-композиторов из объединения «Пластика звука» блеснули оригинальностью. Не испугавшись упреков в десакрализации национальной святыни, они вообразили Александра Сергеевича посреди ринга и написали оперу «Боксирующий Пушкин». Как известно, поэт был уверен, что «есть упоение в бою». Премьера экспериментального российско-голландского проекта состоялась в Нидерландах, а российская публика увидит это действо осенью, на фестивале «Территория».

«К этому почти нельзя прикасаться, потому что Пушкин — это наше все». «С одной стороны, для нас это непонятно, потому что опера превратилась в цирк». «Я думаю, что о сюжете не имеет смысла говорить вообще», — говорят создатели проекта.

Опера раскрывает то, как пять русских композиторов и постановочная группа из Голландии представляют себе Пушкина. Предистория такова: жительница Амстердама, хореограф Андреа Белль, посетив главную пешеходную улицу Москвы, с удивлением обнаружила на Арбате ушанки, матрешек и томики Пушкина. Тогда она решила поставить оперу и прислала свое либретто Владимиру Тарнопольскому и четырем его ученикам. Те решили писать оперу коллективно, как уже не раз бывало в истории русской музыки.

«Сцена представляет настоящий боксерский ринг. И Пушкин время от времени становится побиваемым другими персонажами. "Как трудно быть Пушкиным" — можно поставить такой подзаголовок», — замечает Владимир Тарнопольский. «Сценарий был довольно разрозненный. Действительно, он не представляет какого-то сюжета. Скорее, это набор каких-то импульсов, жестов. Это полуцирк — полутанец», — рассказывает композитор Николай Хруст. «Наша идея была в том, что, грубо говоря, Пушкин, как таковой, в нашей культуре неуловим», — поясняет композитор Ольга Бочихина. «Через всю оперу идет идея восприятия Пушкина глазами Хармса. Опера не линейна из-за этого. Она представляет набор сцен, которые могут быть переставлены местами», — отмечает композитор Владимир Горлинский.

«Этот хулиганский акт, который мы совершили, — может, он ближе к Пушкину, чем все высокие речи и славословие», — предполагает Тарнопольский. Все эти хулиганства изображались не традиционными для звукозаписи знаками — волнистыми линиями, нотными станами, в которых линеек гораздо больше, чем пять. Российско-голландский «Боксирующий Пушкин» заканчивается так: «Здесь у каждого музыканта прописано, когда он заканчивает играть и идет на сцену. Они все надевают костюмы и выходят на сцену. Толпа вся — Пушкин», — говорят авторы. После этого силового акробатического спектакля всем становится понятно, как нелегко быть гением, обидеть которого может всякий боксирующий.

Вместо послесловия. Владимир Тарнопольский внес дополнительную интригу. Он уверяет, что русская версия этой силовой оперы будет непохожа на голландскую.