Профессиональная религия хранителей и реставраторов

«Для меня не может быть лучшего желания, как положить начало общественного, всем доступного хранилища изящных искусств», — писал Павел Михайлович Третьяков. В 1892 году великий русский меценат передал свою коллекцию живописи, графики и скульптуры, а также коллекцию своего брата Сергея Михайловича в дар родной Москве. Уже через год, в августе 1893 года, Третьяковская галерея открылась для всеобщего бесплатного обозрения. Сегодня собрание сокровищницы национального искусства насчитывает более ста тысяч единиц хранения. Само же понятие музейного хранения намного шире, чем полагают обычно. Это не просто учет и надежная защита экспонатов от хищений. Шедевры, как и люди, стареют. Предотвратить это старение — вот главная задача хранителя. О том, как сотрудники Третьяковской галереи на Крымском валу «останавливают время».

Прохлада залов Третьяковской галереи, особенно приятная в летнее время, — признак здорового музейного климата. Стоит чуть изменить угол зрения, и кроме картин в выставочных залах можно заметить специальные приборы. Такие же есть и в запасниках. «Этот прибор каждый час показывает температуру и относительную влажность в хранилище», — рассказывает заведующий фондами искусства ХХ века Татьяна Городкова. «Музейный климат — это двадцать один градус Цельсия и влажность пятьдесят процентов», — замечает заместитель главного инженера Валерий Шорохов.

За соблюдением этой нормы следит диспетчер центрального пульта, а необходимые изменения музейного климата происходят уже в хладоцентре. Воду, поступающую в кондиционеры охлаждают два американских агрегата. «Сегодня наружные условия благоприятные только на поддержание влажности», — говорит начальник хладоцентра Сергей Кумсков.

Кроме температурно-влажностного режима в музее существуют еще световой и биологический. Их соблюдение необходимо, чтобы продлить жизнь произведений искусства. Вера в то, что она должна быть гораздо дольше человеческой, — профессиональная религия хранителей и реставраторов. «Это люди, которые имеют возможность очень тесного, близкого, почти интимного общения с памятниками», — отмечает Татьяна Городкова.

В хранилище графики старинный шкаф коллекционера Базыкина и комод коллекционера Гиршмана соседствуют с новейшим немецким оборудованием. В одном зале содержатся сорок тысяч листов графики, а вот хранение живописи требует большего простора. «Мы это называем "откатные панели-сетки"», — поясняют в отделе. Картины, которые сняли с откатной панели, были отобраны для выставки в Мурманском музее. Перед дальней дорогой их сначала отвезут этажом ниже, в реставрационную мастерскую Третьяковской галереи. «У нее нет аварийных участков, утрат, сломов», — показывает реставратор живописи Александр Ижевский.

С одного холста просто снимут пыль, протрут стекло и подвинтят раму, а вот картину Исаака Бродского извлекли из запасника для проверки научной гипотезы. Под слоем 1930-х годов скрывается картина 1910-х, а советские люди написаны поверх горожан Рима, считает Ирина Пронина. «Сейчас мы смотрим в ультрафиолете. Но потом понадобится рентген, и мы сможем сделать окончательные выводы», — рассказывает старший научный сотрудник Ирина Пронина.

Выводы опубликуют в академическом каталоге, а картину вернут в запасник, ведь для музейной коллекции выставочные залы подобны театральной сцене, а их настоящий дом — в запасниках.