Музей Евгения Светланова

Евгения Светланова знают в большей степени как дирижера, хотя сам Евгений Федорович уверял, что он, прежде всего, —композитор. Коньком Светланова всегда считалась русская музыка — он исполнял и записывал сочинения Глинки, Мясковского, Метнера. В конце сентября в Лондоне вдове маэстро вручат самый престижный европейский приз «Граммофон» — за «музыкально-просветительскую» деятельность Светланова. Впервые награда присуждена посмертно. А в Москве планируется открыть Музей Евгения Федоровича. С его будущими экспонатами — в день 80-ти — летия со дня рождения Светланова — ознакомились.

Светланов-рыбак, Светланов-футболист и даже скандалист. Скоро все (или почти все) об Евгении Светланове расскажет экспозиция его памяти. Откроется она непонятно когда и неизвестно где. Но уже многие из вещей дирижера его вдова — Нина Александровна — передала музею истории Москвы.

Людмила Кононова,сотрудник «Музея истории Москвы»: «Вот — он мальчик. У него родители были солистами Большого театра, и он все время варился в театре».

Работу в Большом он ставил выше многого. Ради постановки «Псковитянки» он даже пошел на конфликт со своим Государственным академическим симфоническим оркестром.

В Большом он познакомился с певицей Тамарой Синявской. Мечтал с ней поставить «Царскую невесту», даже знал, как она должна спеть Любашу.

Со времен работы со Светлановым слово авторитетный стало для Тамары Ильиничны синонимом слова авторитарный.

Тамара Синявская, народная артистка СССР: «Авторитарность — может быть она и должна быть присуща гениям, через тире руководителям».

Правда, иногда гений-руководитель плакал невидимыми миру слезами.

Нина Светланова, вдова Е.Ф. Светланова: «Невидимые миру слезы в том смысле, что он орал, бесился. Если кто-то не так сыграл, он говорил: «Вот, мерзавцы. Сейчас спят, а я — сиди, мучайся». Завтра разделают под орех где-нибудь в какой-нибудь газете».

Иногда под орех мог разделывать и сам Евгений Светланов. У него был даже специальный костюм — скандальный.

В нем он выступал с резкой критикой музыкантов, уезжающих за границу. Сам Светланов не хотел уезжать из страны и не любил, когда это делали другие. Наоборот, всему миру он хотел показать русскую музыку — известную и не очень. Для этого часами просиживал в библиотеках — изучал автографы и партитуры. Потом сутками работал с оркестром, записывая найденное.

Еще один костюм, который Евгений Федорович купил в Японии. Категорически не желая делать покупки, он все же — по настоянию жены — зашел в магазин.

Людмила Кононова, сотрудник «Музея истории Москвы»: «Вдруг Светланов увидел на одном мужчине пиджак. Оказалось, что это была униформа продавцов этого магазина».

Евгений Федорович уговорил портного сшить ему такой же. После чего приехал в Москву и повесил костюм в шкаф. Чтобы достать для выступления вместе с Александром Градским и Ларисой Долиной.

Евгений Федорович интересовался не только классикой, но и джазом, опереттой и даже электронной музыкой. Ходил на концерты, чтобы понять: что же это такое? Интересовал его и спорт. Он ездил на велосипеде.

С азартом вместе с женой они ловили рыбу. В Акапулько им даже выдали сертификат — хвост от огромной рыбины, которую Евгений Федорович поймал. Интересовала его экзотическая борьба сумо и футбол.

На журналах, которые он выписывал, пометки, сделанные рукой Светланова, с каким счетом какой матч закончился. Любил Евгений Федорович и живой футбол. Болел за «Локомотив», а дружил с футболистом «Спартака» Никитой Симоняном. Никита Павлович уверяет, что на сцене артистический темперамент Евгения Светланова был сродни азарту футболистов.

Никита Симонян, президент Российского Футбольного союза: «В отличие от многих дирижеров, которые дирижируют спокойно, он же — весь в огне, весь в пылу».

Иной раз, наблюдая за ним, прошибалась и прошибала слеза. Такой он был — Евгений Федорович Светланов.