«Визит дамы» — психологическая кинодрама на театральной сцене

Первой премьерой в «Ленкоме» стал «Визит дамы». Новый спектакль по пьесе Фридриха Дюрренматта поставил известный болгарский режиссер Александр Морфов. В его версии все персонажи известной пьесы значительно помолодели. Вместо пожилой миллиардерши, вернувшейся в город своего детства, он представил успешную молодую женщину. Ее роль исполняет Мария Миронова. О премьере.

Искупление грехов прошлого и жизнь в кредит, власть денег и сила любви. «Визит старой дамы» Фридриха Дюрренматта — пьеса многослойная: социальная, интеллектуальная и очень жесткая. В «Ленкоме» Дюрренматта любят. В театре шли спектакли «Ромул великий» и «Плач палача». Наверное, в пьесах щвейцарского драматурга есть эстетическое совпадение с театральным методом Марка Захарова.

«Визит дамы» на сцене «Ленкома» Марк Анатольевич поставил не сам, а поручил болгарскому режиссеру Александру Морфову. «Он сделал свою версию, отнесся к Дюрренматту с уважением, но понимал, что тот писал в до телевидения и до кинематографической эпохи. Как я делал кинематографические версии — вот, например, в случае "Обыкновенного чуда", — так поступил и Александр Морфов», — рассказывает Захаров.

Тексты, прославленные экранизациями, особенно будоражат Морфова. Два года назад он не побоялся самого Милоша Формана, поставив на сцене Ленкома «Затмение» по роману Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки». В этот раз он не побоялся известной киноверсии пьесы Дюреннматта. Морфов активно использует кинематографическую стилистику. Местами его спектакль даже похож на «Догвилль» Ларса фон Триера, а одна из основных музыкальных тем позаимствована из фильма Вонга Кар Вая. Как и у Михаила Козакова в одноименной кинокартине, у Морфова дама вовсе не старая. «Одно дело, когда это делает человек в старческом маразме, а другое дело, когда молодой. Это страшнее», — поясняет Морфов.

Мария Миронова и Александр Лазарев-младший дуэт исполнили главные роли. Это их третья совместная работа. «Нас однажды Марк Анатольевич очень смешно назвал — престарелая молодежь», — замечает Лазарев. Главной удачей премьерного спектакля уже можно назвать актерскую работу Марии Мироновой. «Мне не хотелось играть ее героиней. Это же сломленное сознание. Жизнь, надлом — она, на мой взгляд, антигероиня», — говорит Миронова. Трагизм ее актерской работы гармонично соседствует с характерностью.

Преодоление прошлого — эта болезненная тема послевоенного немецкоязычного сознания стала одной из ключевых для Дюренматта. Однако исторической и национальной специфике режиссер Александр Морфов предпочел общечеловеческое содержание. «Самое важное было создать человечный спектакл. Нравственность в безнравственном времени», — замечает Морфов.

Дюренматт писал, что эта комедия с трагическим концом должна быть смешной, предостерегал от убийственной серьезности и предлагал интерпретировать ее как народную драму и политическое кабаре. Он продолжатель брехтовской традиции, а вот Александр Морфов в эту игру не включается. Стиль его постановки — психологическая кинодрама на театральной сцене.