215 лет со дня открытия Лувра

Лондонская национальная галерея, мадридский Прадо, Эрмитаж, американский музей «Метрополитен» — по пальцам можно пересчитать музеи, чьи собрания способны выдержать сравнение с коллекцией парижского Лувра. Бывшая резиденция французских королей стала одним из главных музеев мира. Сегодня исполняется 215 лет с того дня, когда для публики были открыты залы Лувра. О музее, в котором история Франции причудливо соединяется с историей мирового искусства.

Лувр — образец большого культурного проекта. 60 тысяч квадратных метров выставочной площади, 370 тысяч экспонатов, 9 миллионов посетителей в год. Кроме количественных показателей есть и качественные, Лувр воплощает идею универсального музея, музея — энциклопедии. Недаром возник он в эпоху Просвещения.

Анри Луаретт, директор Лувра: «Один из самых точных девизов, которыми руководствуется Лувр, «открыт для всех» с 1793 года».

На самом деле, история Лувра началась не 215 лет назад. Когда в 80-ые годы XX века во дворе строили стеклянные пирамиды, в фундаменте обнаружилась крепостная стена XII века. Шесть веков Лувр служил королям Франции то крепостью, то тюрьмой, то дворцом. В музей он стал превращаться при Франциске I. Этот король активно собирал картины итальянских мастеров. Именно он пригласил во Францию Леонардо да Винчи, который провел здесь последние годы своей жизни. И в коллекции Лувра появилась первая жемчужина — Джоконда.

Анри Луаретт, директор Лувра: «90 процентов посетителей идут сразу к Джоконде. Это доставляет нам больше проблем, чем удовлетворения».

«В Лувр приходят на свидание к трем дамам: Джоконде, Венере Милосской и Нике Самофракийской», — шутит Анри Луаретт. Триумф Ники — образец слаженной работы музейных специалистов. 150 разрозненных фрагментов собрали как пазл, утерянное крыло реконструировали. В случае богини любви с острова Милос ничего восстанавливать не стали — хоть и без рук, она единственная в мире статуя Венеры с полностью сохранившейся головой. Когда-то в Лувре были еще и Аполлон Бельведерский и Лаокоон. Но эти трофеи наполеоновских походов пришлось вернуть в Ватикан. А вот самое крупное полотно Веронезе — «Брак в Канне Галилейской» — в Лувре осталось. Большие музеи как империи. Все обвинения в колониализме заслуженны и справедливы: сегодня сохранить универсальную целостность не так просто. Но не только искусство чужого прошлого интересовало тех, кто собирал коллекцию Лувра.

Иосиф Бакштейн, куратор: «То, что показывают в Лувре, в какой-то момент было современно, то, каким образом, экспозиция Лувра отслеживает смены актуальности художественных течений, это тоже поражает,, поверьте мне, профессионально — это безупречно».

Имя зала под названием «Салон Каре» стало нарицательным. Это сейчас эпитет «салонная» по отношению к живописи уничижителен, а во времена Энгра и Делакруа «салон» функционировал как институт современного искусства. «Свобода на баррикадах» Делакруа сначала была выставлена здесь и только затем закуплена Лувром. Теперь она в красном, 77-м зале галереи «Денон», рядом с другими образцами французского романтизма и классицизма. Несмотря на то, что хронологически в Лувре выставлено искусство до 1848 года, музей стремится не терять связь с сегодняшним днем. В 53-м году Жорж Брак расписал потолок галереи Генриха II, в ближайшие время подобные работы осуществят Ансельм Кифер, Сай Твомбли, Франсуа Морелле и Лучано Фабро. Из других актуальных новостей музейной политики Лувра — открытие галереи «Ислам» и «Лувра в Абу-Даби».