Научная конференция в Царском Селе

Искусствоведы, историки и музейщики Петербурга собрались в Царском Селе на научной конференции. Форум посвящен памяти директора музея Ивана Саутова и предстоящему трехсотлетнему юбилею знаменитой Царской резиденции. Хотя повод для столь высокого собрания более чем серьезный, доклады ученых объединила весьма оригинальная тема: «Курьез в искусстве или искусство курьеза».

Конференция в Екатерининском дворце открылась под аккомпанемент инструментов опытных паркетчиков. В Большом зале, в последние годы принимавшем миллионы экскурсантов и встречавшем участников бесчисленных балов и концертов, пол не менялся с 80-х годов прошлого века. Первый послевоенный паркет выкладывался из пород, близких к оригинальным, но все же уступающих по качеству природному моренному дубу.

Царское село готовится к 300-летию, научная часть музея предлагает темы, в которых уже читается предъюбилейный акцент. Среди докладов, вызывающих особый интерес специалистов, банный комплекс Царского села, рисунки-шаржи императора Николая Первого, курьезный язык камней и хит конференции — история царско-сельских амуров.

Исследование научного сотрудника музея Натальи Коршуновой состоит из двух частей. Первая посвящена символике декоративного убранства Большого зала дворца, вторая — истории восстановления интерьера в послевоенное время. Амуры с книгами, лирами, факелами, в терновых венцах и символами государственной власти. Восемнадцатый век поразительно легко и куртуазно представлял триумф императрицы. Пожалуй, в этом зале нет только одного самого характерного купидона с колчаном и стрелами, еще одна дань женской природе резиденции.

Сегодня это трудно представить, но если бы Растрелли реализовал свой первоначальный замысел, в Большом зале были бы простенки синего цвета . Архитектор ориентировался на оформление иконостасов в русских церквях и хотел, чтобы резная, барочная вязь в золотой анфиладе производила подобное впечатление. Смягчить имперский пафос Большого зала мастеру удалось за счет фантастического количества пухлых, золотых крепышей.

Лилия Швецкая по-прежнему в реставрационном строю. В мастерской мы обнаружили фрагмент уцелевшего после войны., единственного, оригинального путти XVIII века. Избыток форм вызвал сомнения, какого же пола младенец.

Царскому скоро — триста лет, Швецкой — восемьдесят, возраст не имеет значения, когда есть возможность помочь родному музею и когда вас защищает целая армия игривых купидонов.