«Семейный кутеж» Николо Пиросмани

Выставка Николо Пиросмани открывается сегодня в Москве. Гениальный самоучка, рисовавший богатые застолья и ресторанные вывески, сам жил впроголодь и умер в нищете. В истории искусства он стал символом подлинности творческого дара, бескорыстия и честности. В экспозиции, получившей название «Семейный кутеж», представлены не только работы самого Пиросмани, но и рисунки, живопись, документы известных деятелей русского авангарда, открывших миру великого грузинского художника. Это братья Зданевичи и Михаил Ле Дантю.

Кутеж — распространенный сюжет в живописи Нико Пиросмани. Гуляки дореволюционного Тбилиси заказывали ему коллективные портреты.

«Каждая из фигур на этой картине имеет свой характер, как у актеров в пьесе. Все это чрезвычайно тонко, с огромным вкусом и природным чутьем цвета и материала, живописи и жизни», — говорят в галерее.

«Обед тифлисских торговцев с граммофоном» из частного собрания. Работы Пиросмани в российских государственных музеях можно пересчитать по пальцам одной руки. Выставка «Семейный кутеж» открывает девятнадцать подлинных работ художника, ранее известных только специалистам. Портрет кинто — так в Грузии называют молодых гуляк — когда-то украшал тифлисский духан, а затем принадлежал Лили Брик. Образами таких красавцев изобилует грузинская фотография начала века. «Даже когда он не пользовался фотографией напрямую, он использовал ее как прием. Этот человек стоящий, он явно позирует. С одной стороны, есть в этом некоторая декоративность, с другой — он абсолютно точный психологически», — замечает куратор выставки Марина Лошак.

По фотографии в 1913 году Пиросмани написал портрет единственного своего заказчика из интеллигентной среды — поэта Ильи Зданевича. В том же году состоялась выставка «Мишень», на которой работы футуриста Зданевича и народного художника Пиросмани висели рядом.

«Практически параллельно Анри Руссо показывал "Бубновый валет", а "Ослиный хвост" открывал Пиросмани для публики», — продолжает галерист.

Благодаря братьям-футуристам Зданевичам и художнику Ле Дантю живопись Пиросмани была признана высоким искусством. Авангардисты двадцатого века учились у него спонтанности, искренности и даже использованию слов в живописи. Для Пиросмани это было делом обычным, ведь ему часто заказывали вывески. Писал художник много и безотчетно. К сотруднику Музея Востока Наталье Апчинской часто обращаются по вопросам экспертизы ранее не известных работ Пиросмани. «Считалось, что сохранилось двести работ, последние годы их было больше», — поясняет она.

Чтобы атрибутировать работы Пиросмани, нет необходимости в рентгенограмме. Чаще, чем на холстах, он писал на черной клеенке. «Она была очень хороша для Пиросмани с его пристрастием к черному цвету. Пластичная, позволяла сохранить его вещи», — добавляет Наталья Апчинская. «Это был ремесленник, и в этом прелесть. Человек делал это, потому что это было его занятие, и он делал это лучше других. Это самая правильная стратегия для художника, как мне кажется», — считает Марина Лошак.

«Его лицо выражало тайную радость и большое удивление», — писал о Пиросмани один из его тифлисских современников. Эти чувства испытывает и тот, кто смотрит на его работы.