Вторая жизнь Александра Солженицына

Россия отметила 90-летие со дня рождения Александра Исаевича Солженицына. В очередной раз отдав великое должное тому, как он всю свою сознательную жизнь самоотверженно, педантично, документально, подобно биологу, скрупулезно исследующему клетки организма, пытался проникнуть в механизмы общественных болезней, разобрать их, остановить их работу и оградить людей от напасти. Его индивидуальное литературное творчество доросло почти до масштабов литературы в целом. Свой художественный дар он умножал на глубокие исторические знания, которые обретал, проходя испытания XX века.

Когда в апреле этого года в свет вышла самая точная биография писателя в тысячу страниц, исследователи его творчества обрадовались: наконец-то мифы и легенды рассеются, исчезнут неточности в датировках и фактах.

Людмила Сараскина, писатель, литературовед: «Я встречалась с Солженицыным, он категорически был против прижизненной биографии, а я объяснила ему, что многие филологи кусают локти оттого, что во время жизни великого писателя не сумели задать ему вопросы и прояснить простейшие вещи — как маму звали, где она работала…»

Последнее время он работал над романом-эпопеей «Красное колесо». По словам автора, он всю жизнь изучал период времени, относящийся к началу двадцатого века. Поэтому эта книга была для Солженицына самой важной. Успел — потому что знал цену времени.

Юрий Любимов, художественный руководитель Театра на Таганке: «Он пришел ко мне на квартиру — я жил напротив американцев, их большого дома по кольцу. И, естественно я предложил: "Давайте чайку выпьем!". Он говорит: "Нет, нет, тороплюсь, времени нет — я просто вошел пожать вашу честную руку"».

Галина Вишневская, народная артистка СССР: «Он был замкнутый человек, очень ярко и спонтанно реагирующий на какие-то события, вопросы, на то, что он слышит — очень живой, но закрытый. Это не тот, кто будет болтать за чашкой чая или говорить о политике».

У Ростроповича и Вишневской он жил целых пять лет. В саду, где специально для него был сколочен стол, он работал с раннего утра до позднего вечера.

Галина Вишневская, народная артистка СССР: «И здесь, у веранды, всегда горел костер вечером, когда он кончал работать — все черновики он тут же сжигал — он ничего не оставлял».

Была и еще одна зэковская привычка — писать бисерным почерком, чтоб больше уместилось. И чтоб легче было спрятать. Самиздатовский вариант «Одного дня Ивана Денисовича» 59-го года. Листы очень тонкие и маленькие, текст напечатан практически без интервала.

Татьяна Горяева, директор Российского государственного архива литературы и искусства: «Его рукописи помещались за лацкан пиджака. И он писал об этом, что это характерно для разведчика, но никак не для писателя. А у него это было в крови — ощущение того, что он свое творчество должен в любой момент куда-то спрятать, перевезти, отдать на спасение».

Когда Солженицын оказался за границей, он долгое время не мог привыкнуть к нормальным, человеческим условиям работы.

Ермолай Солженицын, сын писателя: «Всегда, когда мы жили в Вермонте — было очевидно. Да, мы здесь на время. И это место, где можно спокойно и усердно работать. В доме была Россия, говорили только по-русски».

В перестроечные времена, в период гласности, когда залыгинский «Новый мир» уже начал печатать ранее запрещенные произведения Пастернака, Платонова и Домбровского, советская и эмигрантская интеллигенция выжидала: напечатают ли Солженицына.

Андрей Василевский, главный редактор «Нового мира»: «Позиция Александра Солженицына была в этом вопросе очень принципиальной. Он считал, что должен вернуться на Родину своими текстами, начиная с "Архипелага ГУЛАГА"».

Первые главы «Архипелага» появились в «Новом мире» в 89-м году. Пик читательского интереса к произведениям Солженицына приходится на конец восьмидесятых — начало 90-х годов. Его книги тогда печатались миллионными тиражами. Роман «В круге первом» — более двух миллионов экземпляров. «Раковый корпус» переиздавался в это время 9 раз. Рекорды побил манифест «Как нам обустроить Россию», изданный в 90-м году тиражом в 27 миллионов. Произведения историка-современника уже тогда начинали изучать в некоторых школах и ВУЗах. А на сцене театра на Таганке поставили «Шарашку». Актеры вспоминают: осваивать язык писателя — было самой сложной задачей.

Анатолий Васильев, заслуженный артист России: «Тут всегда проводятся параллели с Достоевским неспроста. Потому что много неологизмов, такие выкрутасы словесные — хочется сказать прямо, а у него инверсия такая. А потом привыкаешь и нравится, потому что не как в трамвае разговариваешь, понимаете?!»

На осенней книжной ярмарке стенд Солженицына был одним из самых посещаемых. Более двухсот книг на 30-ти языках мира, вышедшие в 70 издательствах. В солженицынской конференции, приуроченной к 90-летию со дня рождения писателя, участвовало две сотни исследователей со всего мира. Изучаются самые разные аспекты творчества: литературные и философские, исторические и религиозные.

Наталья Солженицына, вдова писателя: «Мне кажется, что началась следующая жизнь Александра Исаевича — не только вышняя, но и здесь, на земле, просто другая. Мы все ее участники — и вы не в меньшей мере, чем я. Так что от того, как его будут читать, зависит эта его вторая жизнь».

Во второй жизни произведения Солженицына доступны в Интернете. На странице сайта «Solzhenitsyn.ru» — эталонные авторские тексты. Значит те, которые писатель лично доводил до совершенства. Теперь жители провинции, которые жаловались на отсутствие книг в библиотеках, смогут прочитать их в электронном виде.

Многие разделы сайта еще находятся в разработке. Его авторы просят о снисхождении и терпении — ведь наследие Солженицына — художественное, публицистическое и эпистолярное столь велико, что разместить его на сайте в короткие сроки не представляется возможным.