Симон Вирсаладзе — художник, который одевает танец

Его называли чародеем сцены, творившим волшебный мир театра. Сегодня исполняется сто лет со дня рождения легендарного театрального художника Симона Вирсаладзе. «Лебединое озеро» и «Спящая красавица», «Легенда о любви» и «Золотой век», «Раймонда» и «Спартак» — в Большом театре до сих пор идут девять спектаклей, которые оформил Вирсаладзе. Его декорации поражают изысканностью и красотой. Его особое пристрастие к театральным костюмам было связано с неосуществленной мечтой — в юности Симон Вирсаладзе учился искусству танца. Артистом он так и не стал, зато стал блестящим театральным художником. Симон Вирсаладзе работал не только в Большом и Мариинке, но и в театрах Праги, Парижа, Вены, Стокгольма.

«Художник, который одевает танец» — так говорили про Симона Вирсаладзе. Друзья и коллеги нежно называли его Сулико. Он действительно любил балет. В детстве Вирсаладзе сам занимался хореографией и чувствовал «душу» танца, по этому на сцене всегда старался создать на сцене образ, а не просто иллюстрацию к музыке.

В молодости художник пережил увлечение конструктивизмом, но позже снова вернулся к «живописному театру». Многие годы Вирсаладзе сотрудничал с Юрием Григоровичем и оформил все самые знаменитые спектакли Большого театра — «Спартак», «Щелкунчик», «Иван Грозный», «Лебединое озеро». «Это живописные декорации. Это не какие-то бесконечные строения из фанеры на сцене. Это живопись. Это продолжение великих русских традиций театрального искусства, таких как Бакст, Бенуа, Коровин и Федоровский», — замечает Юрий Григорович.

Театр был для Вирсаладзе родным домом. Его жизнь проходила в мастерских, где он делал эскизы декораций и костюмов, которые, как правило, они дополняли друг друга и были единым целым. Художник всегда учитывал индивидуальность танцоров, а те чувствовали себя комфортно в его костюмах. «Он на тебе делал каждую складочку, каждую аппликацию, смотрел туда-сюда . Это, вобщем-то, редкость. Потому что рисуют эскиз и одевают, а здесь все это было выверено», — рассказывает Екатерина Максимова.

Вирсаладзе «колдовал» над созданием костюмов и декораций. Художнику удавалось добиться на сцене ощущения воздуха, времени. Невероятным образом его декорации начинали светиться изнутри и напоминали сказочный мираж, а не бутафорию. И это несмотря на то, что в советское время невозможно было купить даже хорошие краски. Вирсаладзе использовал все, что оказывалось под рукой: кусочки бархата, тюля, сетки. И все равно разгадать его профессиональные секреты не могли даже коллеги.

«Однажды, будучи на гастролях в Америке, в "Метрополитене" прошел спектакль "Ромео и Джульетта". Приходим на второй — и нету панорамы. Оказывается, американцы подняли ее в декорационный цех и смотрели, как это сделано. Но повторить это было невозможно», — вспоминает ученик Симона Вирсаладзе Михаил Курилко-Рюмин.

Внутренний аристократизм сочетался у Вирсаладзе со скромностью. Художник никогда не задумывался о судьбе своих работ. Для это была лаборатория поисков. Часть его эскизов сохранили родственники и ученики, часть оказалась в Бахрушинском музее. Его открытия в области сценографии не устаревают. Декорации к балету «Каменный цветок», который был поставлен еще в 1957 году, изменили представление о театральном оформлении. «И вдруг родилась эта волшебная шкатулка малахитовая, из которой рождалось все. Из этих малахитовых узоров было и царство хозяйки, и ярмарка с ее страшным разгулом. Все это прозвучало революцией, о которой до сих пор наши критики говорят», — добавляет Михаил Курилко-Рюмин.

По эскизам Вирсаладзе были созданы костюмы к фильмам Григория Козинцева «Гамлет» и «Король Лир». Строгие, отвечающие духу времени и сделанные с изысканным вкусом, забыть их просто невозможно.