210 лет со дня рождения Авдотьи Истоминой

Сейчас трудно представить, каким именно был русский балет начала XIX века. А потому превосходная танцовщица Авдотья Истомина смогла войти в историю только на стыке сценического искусства, живописи и литературы. 17 января исполнилось 210 лет со дня рождения почти мифологической балерины и актрисы. Один из вопросов, на который до сих пор нет единого ответа у специалистов: сохранилось бы имя Авдотьи Истоминой в истории, если бы не попало под перо Пушкина. Поэт и муза, отраженные друг в друге, — чудесный рецепт бессмертного искусства.

Вряд ли найдется человек, который не знает эти строки из романа Пушкина. И вряд ли найдется читатель, который не знает, что эта героиня не вымышлена. Авдотья Истомина была не только звездой Императорского театра. Она стала олицетворением целой эпохи русского танца. Ее жизнь неразрывно связана с самыми яркими судьбами начала XIX века

Светлана Потемкина, историк балета: «Она общалась с литераторами — Грибоедовым, Пушкиным…»

Это общение помогало ей восполнить и пробелы в образовании. С шести лет — Истомина в Петербургском театральном училище. Сегодня это — Академия имени Вагановой. Ее мастерство росло с побоями великого, но деспотичного Шарля Дидло. Зато, вместе с синяками, все ярче проступал и талант. Из выпускного класса Дуня Истомина выпорхнула на сцену Императорского театра. Первая же партия — любимая на всю жизнь. Галатея — в постановке ее ваятеля Дидло «Ацис и Галатея».

Светлана Потемкина, историк балета: «Он — реформатор балета эпохи преромантизма. Именно в его спектаклях танцовщицы впервые встали на высокие полупальцы. Это были еще не пуанты, но почти».

В столичном театральном музее имени Бахрушина хранятся такие туфли, они пока еще с мягким носком. Здесь же — небольшой стенд, посвященный Истоминой. До нашего времени дошло совсем немного: несколько ее портретов, афиш, да рецензии. Сведения о балерине собираются по крупицам.

Светлана Потемкина, историк балета: «Некоторые историки предпринимали попытку, основываясь на стихах Пушкина, понять, какие именно движения делала Истомина!»

Пушкин не только посвятил ей стихи. Настоящим подарком Истоминой стали его поэмы. Самые удивительные хореографические премьеры начала XIX века — «Руслан и Людмила» и «Кавказский пленник». Истомина — в главных ролях. Пушкин всю оставшуюся жизнь будет звать ее «своей Черкешенкой». Еще один триумф балерины — партия Флоры в балете «Зефир и Флора». В этом творении Дидло — тайна знаменитого «полета от уст Эола».

Светлана Потемкина, историк балета: «Дидло первым на Императорской сцене использовал технику балаганных театров. Это техника полетов… Тогда летела Флора, а за ней целый хоровод амуров».

Полет закончился, когда Шарль Дидло покинул Россию. Те, кто пришел ему на смену, не видели русскую Терпсихору в своих творческих замыслах. После двадцати лет служения Авдотья Истомина была отправлена на покой приказом Николая Первого. Спустя десять с лишним лет ее не стало.

Немногочисленные энциклопедические статьи об Истоминой начинаются словами «выдающаяся русская балерина пушкинской эпохи». Она блистала в балетах Дидло не одна, а среди других, не менее талантливых балерин. Многие их имена просто затерялись в истории. Но именно Авдотье Истоминой еще при жизни был воздвигнут «памятник нерукотворный». Секрет ее бессмертия — на кончике пера того, чью эпоху она украсила.