«Сокровенный разговор» по Платонову в театре Женовача

К «сокровенному разговору» приглашает зрителей режиссер Сергей Женовач. Именно так он определяет жанр своей новой постановки «Река Потудань». Премьера этого камерного спектакля откроет сегодня Малую сцену «Студии театрального искусства». Для освоения нового сценического пространства режиссер выбрал прозу Андрея Платонова. О генеральной репетиции постановки.

Спектакль «Река Потудань» Сергея Женовача построен на крупных планах — издалека на эту историю посмотреть просто не получится. Сцена малая, поэтому и зрителей совсем не много. В зале всего три десятка мест — небывалая по нынешним временам роскошь. Однако в данном случае это еще и закон жанра. «Сокровенный разговор» не театральный жанр, но он больше всего подходит к спектаклю, сочиненному командой Женовача. «Именно сокровенный разговор, когда очень важно, кто пришел на спектакль, с чем пришел. Поэтому у нас есть такая прелюдия в фойе: когда приходят зрители, они едят картошку в мундире, пьют чай, едят бутерброды из черного хлеба с салом. Здесь играет гармонист, и они уже настраиваются на интимность. Те тридцать человек, которые собрались в этом просторном фойе, они для нас дороги, и мы им рады», — говорит режиссер.

Сергей Женовач уверен, что в театре нужно думать. Композицию по платоновской «Реке Потудань» выстраивали терпеливо и даже неспешно. Шли за платоновской шероховатой прозой. В итоге, как говорит Женовач, нашли «зоны безмолвия». «Пространство проверяло сценичность композиции и силу прозы, а проза проверяла наш посыл. Мы все время шли навстречу друг другу, и вдруг мы поняли, что важен момент молчания, вот эти зоны безмолвия. Они иногда бывают даже важнее в Платонове, чем слова», — поясняет Женовач.

Из всех немногочисленных персонажей платоновского рассказа в спектакле осталось лишь три главных героя. 25-тилетний Никита, вернувшийся с войны, его отец и возлюбленная. «Они голые, грубо говоря, они обнажены. Это было сложно по ходу репетиций убежать от себя. Мы же привыкли быть в какой-то суете, постоянно в каких-то придуманных проблемах ненастоящих», — рассказыает актер Андрей Шибаршин.

На сцене высокий частокол из бревен, а за ним река. «Потудань» протекает между любовью духовной, которую превозносит Андрей Платонов, и любовью физической — «жестокой, жалкой силой», как говорит автор. «Одно из главных достоинств этой работы, что здесь любовь очень естественна. Естественная потребность человека», — замечает актриса Мария Шашлова.

Деревянный шкаф, пожалуй, главный в спектакле. По сюжету это подарок отца. Он становится едвали ли не чеховской метафорой. Дает возможность скрыться, уйти от чужих глаз. Спрятавшись за его дверьми, можно жадно съесть картошку в мундире, которой перед началом спектакля угощали зрителей.