«Трехгрошовая опера» в постановке Кирилла Серебренникова

«Трехгрошовая опера» Бертольда Брехта в постановке Кирилла Серебренникова — одна из самых ожидаемых премьер Московского Художественного театра. Спектакль заявлен в программе гастролей МХТ в Санкт-Петербурге, именно там и состоится его официальная премьера. Не удивительно, что так называемые превью-показы в Москве проходят с аншлагом.

«Поверьте, мы ничего не сочинили. Все это было написано самим Брехтом в 1928 году», — говорят переводчики. Они лишь чуть-чуть адаптировали текст, который, кстати, выглядел революционным еще в те времена, когда пьесу ставил Таиров. С того времени многое изменилось. Например, Художественный театр. «Еще полвека назад это невозможно было поставить во МХАТе. Играли принципиально по-другому», — замечает Серебренников.

Серебренников считает, что самая большая беда с произведением Брехта-Вайля случилась на Бродвее, когда из обличительно-философского полотна скроили веселенький мюзикл. Вся команда, работавшая над спектаклем полтора года, знала: будет не до веселья. Бесконечные занятия по вокалу, хореография, трюки и бесконечный кредит доверия режиссеру.

Синхрон. Алексей Кравченко, заслуженный артист России

«Главное — режиссер Серебренников. Таких вообще нет. Не боюсь его перехвалить», — говорит заслуженный артист России Алексей Кравченко. «Наш музыкальный руководитель Маноцков — гений», — добавляет заслуженная артистка России Марина Голуб.

С одной стороны, стиль спектакля аскетичен: почти пустая сцена, полиэтилен, тележки из супермаркета. С другой — выразительные визуальные эффекты, каждый подчинен общему замыслу, создан ради драматической выразительности. Это выгодно отличает «Трехгрошевую оперу» в МХТ от многих западных спектаклей, которые в таком количестве привозят сейчас в Москву.

«Я бы очень хотела увидеть это из зала, я вам очень завидую», — признается актриса МХТ Ксения Лаврова-Глинка.

В финале абсолютно все зрители осознают то, что единицы чувствуют с самого начала спектакля. Героя Константина Хабенского предают близкие, и его публично казнят… Брехт оставил потомкам Евангелие двадцатого века. История та же, просто герои переоделись. «Сейчас 2009 год. Вот 2009 лет назад уже такая история была», — замечает заслуженный артист России Константин Хабенский. Бандит Мэкки с самого начала знает, что станет жертвой, и прощает своих убийц.

По залу ходят нищие. Люди, как всегда, стыдятся своего нормального человеческого рефлекса — подать милостыню, три гроша. Куда проще оставаться персонажами оперы нищих.