«Таиров» — новая книга Михаила Левитина

«Некамерную» историю Камерного театра и его создателя Александра Таирова театроведы называют «одной из самых горьких и прекрасных легенд XX века». 95 лет назад — в 1914-м — в Москве появился уникальный «синтетический» театр, где каждая постановка создавалась как законченное художественное произведение. Пятьдесят лет назад в 49-м «буржуазный и чуждый народу» Камерный был закрыт. А через год скончался и сам Александр Таиров. Наследие великого реформатора сцены до сих пор мало изучено. Свою версию таировской легенды предлагает Михаил Левитин. Его новая книга — «Таиров» — только что увидела свет в серии «ЖЗЛ». Подробности — у «Новостей культуры».

Книгу Михаил Левитин посвятил первой встрече Таирова и Алисы Коонен, которая произошла здесь, в нынешнем театре «Эрмитаж», в 1913-м. Чуть меньше чем через год на свет появится Камерный театр, а вместе с ним и своеобразный треугольник, вершины которого: реализм МХАТа, условность Мейерхольда, красота и театральность Таирова.

«Таиров был диктатором. Но строил все на понимании и доброте по отношению к труппе. Светлый человек. Это меня и вело в книге», — рассказывает Михаил Левитин.

Из-под пера Левитина уже вышло немало повестей и рассказов. Но этот документальный роман о Таирове — самый любимый, хоть и написан со второй попытки. Все начиналось практически на пустом месте. Но информация притягивалась мистическим образом: от книжки о Камерном, купленной Левитиным еще мальчиком, до истории болезни Таирова, переданной незнакомцем, и фото над рабочим столом — из кабинета самого Таирова. Но главное — не знание фактов биографии, а их ощущение. И кто поймет Таирова-режиссера лучше другого театрального режиссера.

«Он был всегда для меня новым и на меня непохожим. Единственное что — я понимал каждый момент жизни театра. Это не отличается. Может быть, благодаря Алисе Георгиевне я был плотнее знаком. Я проходил им его репертуар».

Книга о Таирове — взгляд на его театр изнутри театральной профессии. Много диалогов: конечно, они только «могли бы быть», но через них образы стали предельно ясными. Таиров рассуждает о природе успеха и провала. Коонен репетирует ночами, они отстаивают индивидуальность своего театра, находят покровителей. Луначарский, Мейерхольд, Булгаков — предстает вся эпоха, перемоловшая тысячи судеб. Страшнее всего, по словам Левитина, было писать о предательстве Таирова своими же актерами, после запретов булгаковского «Багрового острова» и «Богатырей» Демьяна Бедного.

«Эти главы меня сводили с ума буквально, когда я их начинал делать. Я знал, кто что скажет. Многое документировано. Я впустил в себя массу всего, что можно было впустить про Камерный театр».

Левитину и стены помогали писать, и сцена. Ведь зал остался таким же, как 76 лет назад. Говорит, что до сих пор ставит с оглядкой на тех, кто был здесь до него. Абсолютное открытие в книге — фотографии, многие из них ранее не были представлены зрителю.

Больше 30-ти лет Камерный жил на Тверском бульваре. Страшный день Таирова — когда с его театра сбивали название и устанавливали новое. До этого — сбор труппы, на котором его же актеры, ученики требовали реорганизации и проклинали учителя. На афишах Тверского бульвара Александр Яковлевич еще долго искал свои спектакли. Вообще его последние дни в романе Левитина обозначены пунктиром. Это вполне оправдано: в таком последовательно и талантливо выстроенном произведении — необязательно объяснять, достаточно намекнуть.