«Между жизнью и смертью. Хроника последних дней» — новая книга о Маяковском

Казалось бы, в биографии Владимира Маяковского не осталось белых пятен. Но обстоятельства трагической смерти поэта до сих пор остаются предметом дискуссий. Снятие цензурных запретов в постсоветскую эпоху, к сожалению, открыло дорогу не только новым исследованиям, но и валу псевдосенсационных публикаций. Версия известного литературоведа Владимира Радзишевского основана только на фактах. С автором новой книги о Маяковском «Между жизнью и смертью. Хроника последних дней» встретились «Новости культуры».

Владимир Радзишевский много лет работал в музее Маяковского, когда-то в юности обнаружил неизвестные — что казалось уже невозможным — статьи поэта, был знаком с Лилей Брик. Не планировал делать отдельную книгу о Маяковском. Но говорит, надоели бесконечные искажения фактов и домыслы о причинах его гибели: от прямого задания Сталина до пьяной ссоры.

Владимир Радзишевский, автор книги: «Люди, которые пишут, что он не мог покончить с собой — не учитывают его стихи. А ведь Маяковский был склонен к самоубийству. И важно задавать вопрос не о том, кто его убил или как — а как он вообще дожил до 37-ми лет при таком мироощущении».

Книга час за часом воспроизводит 13-е и утро 14-го апреля 30-го года. Сюда, в коммуналку по Лубянскому проезду, вернулся Маяковский после вечеринки у Катаева. C ним была Вероника Полонская — актриса МХАта, жена Яншина, у которой с Маяковским была связь. Вслед за многими женщинами, она начала отвергать его ухаживания. Неудачи в любви только усугубили жесточайший творческий кризис. На тот момент Маяковский — первый поэт революции, загнанный в клетку своим триумфом. В глазах многих он превратился из бунтаря в горлопана, из певца революции в слугу идеологии. Ощущает, что исписался, за плечами — две попытки самоубийства, да и вообще смерть — лейтмотив его лирики. В книге Радзишевского подробно воспроизведен весь спектр: в трагедии «Владимир Маяковский» поэт собирается погибнуть на рельсах, во «Флейте-позвоночнике» — застрелиться.

Владимир Радзишевский, автор книги: «Маяковский всю жизнь перебирает способы убить себя. Например: "А сердце бьется к выстрелу, а горло бредит бритвой"».

Таким образом, утверждает Радзишевский, для близких самоубийство Маяковского было — хоть и безмерно трагическим, но предсказуемым финалом. Другое дело — для власти.

Владимир Радзишевский, автор книги: «Маяковский умер. Мгновенно примчались сотрудники ОГПУ, крупнейшие руководители…»

То, что высшие чины ОГПУ наводнили 12-тиметровую комнату, по мнению Радзишевского, говорит об их растерянности и страхе. Вряд ли бы они пришли так просто на место преступления — если допустить заговор спецслужб.

Владимир Радзишевский, автор книги: «Они не знали, что произошло. Им, людям, которые не знали Маяковского, как знали его друзья, им казалось, что он не может покончить с собой. Или, если может, это какой-то вызов».

Чужому, убийце, просто даже просочиться незамеченным в перенаселенную коммуналку было возможно только в шапке-невидимке. Другое дело — был ли Маяковский один в момент выстрела. Радзишевский выдвигает и обосновывает версию того, что с поэтом была Полонская.

Владимир Радзишевский, автор книги: «Вероника с самого начала говорила, что в момент выстрела в комнате не была. Она выскочила, захлопнула дверь и только после этого услышала выстрел. Но соседка, которая была на кухне, услышала выстрел, и только после этого увидела Полонскую, выбегающую из этой комнаты».

Конечно, это только версия Радзишевского. Как и то, что Маяковский, возможно, рассчитывал на театральный эффект — на осечку: в маузере был только один патрон. Маяковский уже делал так при предыдущих попытках. С Лубянки тело привезли на квартиру Маяковского и Бриков в Гендриков переулок.

Владимир Радзишевский, автор книги: «Окно на втором этаже — окно комнаты Маяковского».

Книга ценна тем, что воспроизводит документально подтвержденные факты. Напоминает: подлинность посмертного письма установлена, экспертизу рубашки на теле проводили ведущие эксперты и криминалисты. Все говорит в пользу самоубийства. Конечно, можно домысливать детали, делать интерпретации — о причинах и следствиях. Ведь истина всегда где-то рядом…