Александр Межиров. Имя его будет незабвенно…

Александр Межиров, один из последних в поколении поэтов-фронтовиков, последние годы жил и работал в Америке. Он скончался 22 мая в Нью-Йорке, но завещал похоронить себя на родной земле. Сегодня его прах был перенесен на Переделкинское кладбище Москвы. На церемонии собрались те, кто не только знал Александра Петровича, но и считал его своим предшественником и учителем.

У ворот кладбища в Переделкине с полудня собирались люди — друзья, почитатели таланта, коллеги по поэтическому цеху. Обменивались воспоминаниями, негромко читали стихи. Повсюду можно было услышать — «печальное событие». Поэт вернулся через пятнадцать лет после вынужденной эмиграции. Чтобы лечь в родную землю.

«Это событие для всех, кто был сопричастен, кому посчастливилось близко знать поэта-мудреца, поэта — гения русского слова, философа», — убежден народный артист России Вениамин Смехов.

Александр Межиров — из поэтического поколения жестокого века, жизнь и судьба которого отмечена победами и поражениями, заблуждениями и прозрениями, загнанной, запрятанной мыслью и прорывами в неизведанное.

«Без него совершенно невозможно представить эту эпоху. Вот, попробуйте, выньте Межирова из эпохи, даже не только из поэзии, из звука времени. Он создал свой звук времени», — говорит поэт Игорь Волгин.

Александр Межиров создал звук и музыку, о которой писал: «Какая музыка была, какая музыка играла, когда и души, и тела война проклятая попрала». Он ушел на фронт в семнадцать лет. Именно война стала главной темой его поэзии.

«Александр Петрович Межиров, хотя и принадлежит к военному поколению, к которому принадлежал и мой отец, тем не менее, он не укладывается в эти рамки, потому что, прежде всего, это был человек культуры, русской культуры. Человек, который превыше всего ставил ценности поэзии», — рассказывает поэт Олеся Николаева.

«Александр Петрович Межиров — человек трагический. Он умел быть в своих стихах удивительно легким, воздушным, но под каждой строкой, выдохнутой, будто бы, совершенно невзначай, таилась глубокая грусть», — замечает главный редактор журнала «Знамя» Сергей Чупринин.

Он умел слышать и осязать слово. В истории его России было много периодов: фронтовой, оттепельный, застойный, перестроечный. Во все времена Межиров сохранил независимость не только формы, но прежде всего содержания. Даже в эмиграции он продолжал писать о стране, в которой вырос, за которую воевал и которую очень любил.

«Он долго жил на этой земле, у него здесь был дом. И в эту землю он ляжет. Мы никогда не забудем Александра Петровича. Имя его будет незабвенно, а стихи его будут существовать, покуда существует русский язык», — утверждает поэт Евгений Рейн.