Михаил Шемякин — «подобных выпадает на поколение не больше двух-трёх»

«Он относится к типу художников, которые уходят в легенду. Подобных выпадает на поколение не больше двух-трех», — сказал известный французский писатель и искусствовед Ален Боске о русском художнике Михаиле Шемякине. На минувшей неделе солидный список наград и ученых степеней мастера пополнился еще одной, особенно почетной. В Кремле Михаилу Шемякину вручили орден Дружбы — за укрепление культурных связей. Сам он давно решил вопрос о «гражданстве» культуры — она едина для всего мира. Шемякин живет и работает между Парижем, Нью-Йорком и Санкт-Петербургом. «Новости культуры»

воспользовались одним из редких визитов художника в Москву, чтобы еще раз удивиться диапазону его интересов.

Если услышите, что Михаил Шемякин не любит современное искусство, не верьте.

Михаил Шемякин, художник: «Я не имею права любить и не любить, я уже 40 лет занимаюсь исследованием искусства. Что-то я люблю, что-то мне чуждо, но я обязан держать руку на пульсе».

Вот он на выставке номинантов Премии Кандинского, увлеченно документирует все новое. И даже находит родственную душу.

Михаил Шемякин, художник: «На тему смерти он — прям как Шемякин — любитель кадавров, макабров, как меня называют».

Шемякина интересует буквально все, ведь он собирает универсальный каталог образов для собственного института — философии и психологии творчества. Отдельные папки этого каталога превращаются в выставки (одна из них под названием «Шар в искусстве» откроется завтра в Петербурге), и серии телепередач «Воображаемый музей».

Михаил Шемякин, художник: «Фильмы разные. Образ смерти в искусстве, гримаса, стул в искусстве…»

Но, несмотря на интерес к экспериментам, любит Шемякин классику и великих модернистов. Когда за любовь к Ван Гогу его исключили из художественной школы, устроился на работу в Эрмитаж такелажником.

Михаил Шемякин, художник: «Не очень приятная работа за копейки, но мне разрешали копировать в Эрмитаже. И все сливалось в одно. Физическая работа, переодеть халат и копировать голландцев, Пуссен и прочих. Потому что я понимал — без образования художнику рано экспериментировать».

Видимо, тогда Шемякин и научился заниматься многим. Сегодня, кроме деятельности собственного института и фонда, он продолжает заниматься и графикой, и скульптурой. В начале нового года во Владикавказе появится его памятник жертвам терактов.

Михаил Шемякин, художник: «Мальчик с девочкой, которые руками останавливают страшные фигуры».

Продолжает работать Шемякин и как художник театра. Для Литовского театра оперы и балета преображает балет «Копеллия».

Михаил Шемякин, художник: «Делаем Гофмана из сладкой сказки».

«Делать Гофмана» этот художник умеет, как никто. Потому что говорит, что детство провел в Кенигсберге под соответствующее чтение.

Михаил Шемякин, художник: «Мама мне читала немецких романтиков, и никто не был мне так близок, как Гофман, Тик, Новалис, Клейст».

Любовь Шемякина к немецким романтикам находит разные проявления, — то балет, то мультфильм. Бывая в Москве, он обязательно идет на студию «Союзмультфильм» к режиссеру Станиславу Соколову. Восемь лет назад они начали работу над фильмом «Гофманиада». Готово 13 минут, планируют — 98. Делать кукольную анимацию — дело кропотливое и не дешевое.

Михаил Шемякин, художник: «Нужно клянчить и плакать, бить себя в грудь и унижаться».

Но пока художник не устает следить за тем, как его эскизы обретают объем.

Михаил Шемякин, художник: «Да, Цахес ничего получился. А где у нас сам Коппелиус? Я же сейчас должен сделать Коппелиуса в балете».

Наверняка получится страшно, романтично и поучительно. По-шемякински.