«Магия танца» Бориса Мессерера

В коллекции Музея музыкальной культуры имени Глинки хранится около двух сотен работ Бориса Мессерера. Знаковым событием в формировании музейного фонда стала премьера «Кармен-сюиты», сценическим оформлением которой занимался именно Борис Мессерер. Эскизы костюмов и макеты декораций, причем не только к легендарному балету, в котором блистала Майя Плисецкая, но и работы из личного собрания художника, а также из коллекции музея Глинки, представлены на выставке «Магия танца».

Борис Мессерер всегда любил писать портреты двух женщин: Майи Плисецкой и Беллы Ахмадулиной. Но поймать неуловимых и прекрасных не так-то просто.

«Акварель, потому что она за один сеанс делается, за два часа. Такие замечательные женщины плохо позируют, они все время норовят прервать позирование», — поясняет Мессерер.

Позировать Бела Ахмадулина не любит. Тем не менее, ее портретов у Мессерера около десятка. «Когда я заметила, что я пишу, а он рисует, я усмехнулась и написала: "Художник мой портрет рисует и смотрит остро, как чужак"», — рассказывает она.

В самом центре экспозиции, на почетном месте представлен макет декорации «Кармен-сюиты». К премьере, которая состоялась в 1967 году, Майя Плисецкая, Родион Щедрин, Борис Мессерер и Альберто Алонсо шли долго.

«Такой балет нельзя было сделать формально, с маской такой значительной. Все же делалось реалистическим. Это и арена боя быков, и арена жизни в целом. Это не просто кресла зрителей, это еще и судейские кресла, поэтому они так вытянуты», — рассказывает народный художник России.

«Кармен-сюиту» ставили в нескольких театрах, в том числе и за рубежом. Возобновили балет и в Большом. В тех же огненно-красных декорациях. Сотрудница музея Любовь Лаптева вспоминает еще одну премьеру Большого — «Конек-Горбунок».

«Ситцевость эта была передана в зал, и люди были потрясены тем, как сумел Борис Асафович показать эту роскошь и простоту одновременно», — вспоминает она.

«Декорация представляет собой как бы лоскутное одеяло в укрупленном масштабе. И всюду таинственные павлиньи перья, как перо Жар-птицы», — поясняет Мессерер.

На эскизах Мессерера танцоры изображены всегда в движении. Своеобразная пластика и летящие складки костюмов нередко диктовали постановщикам то, как должны двигаться танцоры. Декорации часто оказывали огромное влияние на постановку в целом.

«Он учился в Московском архитектурном институте, и все его декорации архитектоничны. В декорациях он даже больше, чем живописец-график, у него работает линия и сулэт», — отмечает заведующая отделом изобразительных материалов Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки Любовь Лаптева.

Впрочем, на выставке можно увидеть не только работы, связанные с постановками на сцене.

«Включил сюда свои абстрактные работы, крупные панно, которые называются "Музыкальные ритмы". Я не ограничиваюсь театром, а стараюсь делать шире, стараюсь работать просто как станковый художник», — говорит мастер.

Борис Мессерер всегда был бунтарем. Он принимал участие в создании знаменитого альманаха «Метрополь», созданного Василием Аксеновым и Виктором Ерофеевым.

«Все участники попали в опалу. Здесь есть список тех, кто принимал в этом участие. Бела Ахмадулина, Петр Кожевников, Евгений Рейн, Евгений Попов, Владимир Высоцкий. Владимир Высоцкий тогда первый раз увидел свои стихи напечатанными», — замечает художник.

За плечами Бориса Мессерера уже более сотни театральных работ. Впрочем, он всегда писал для себя. И сегодня художник мечтает о том, чтобы успеть создать как можно больше станковых произведений.