Петр Вайль. «Он был писателем»

Большую утрату понесла и русская словесность, и журналистика. Из Праги пришло сообщение о смерти Петра Вайля. Он умер на 61-м году жизни после продолжительной болезни. Талантливый прозаик и публицист, из тех, для кого и письменное, и «живое» устное слово было прекрасным, податливым материалом. Материалом для такого характерного, «вайлевского» стиля, вайлевской формы, которую он изящно наполнял самым разнообразным содержанием, невероятно привлекательным. Зрителям нашего телеканала он знаком по телевизионному циклу «Гений места», он, по сути, экранизировал одну из лучших своих книг.

Петр Вайль — относится к тому типу людей, о которых «был» не говорят. Он и сам любил настоящее время. Обладал уникальным качеством, которое называют умением жить. Ему было интересно все — и приготовить куриный суп — так, что пальчики оближешь, и миллиметр за миллиметром анализировать полотна Эдварда Мунка.

Писатель Лев Рубинштейн признает: «Он был невероятным, искрометным. Он — праздник, в книгах всегда слышу его интонации».

Основная интонация Вайля — интонация диалога. Ему интересны другие люди, интересно рассказывать им то, что узнал или додумал сам.

Главный штамп в разговорах о Вайле — его фамилия. В переводе с немецкого — «потому что», «ибо». Говорящая фамилия. Он всегда анализировал, искал причины. Журналистика, путешествия, русская культура — три столпа, на которых держалась вся деятельность Вайля.

«Главное — он был писателем. Разносторонним, — говорит Сергей Чупринин, главный редактор журнала «Знамя». — Он выпустил книгу про классику русской литературы и тут же — поваренную книгу. Был блистательным критиком».

Родился в Риге, учился в Москве, больше четверти века прожил в Нью-Йорке и Праге. Больше 20 лет отдал радио «Свобода». Все знаменитые советские эмигранты — его друзья.

«Он совместил стеб с культурой, — говорит писатель Виктор Ерофеев. — Создал жанр виртуозного эссе, которое позволяло справиться с уничтожением совковых ценностей. Он эссеист — терминатор».

13 лет Вайль проработал с Довлатовым в газете «Новый американец», был составителем двух сборников стихов Бродского. Вместе с Александром Генисом написал «60-е. Мир советского человека», «Родная речь», «Русская кухня в изгнании». Его взгляд на советскую цивилизацию — взгляд, в котором есть только один недостаток — в нем нет обиды и злобы, есть парадоксы.

«Гений места» — книга, с которой в России начался культурный туризм. Вайль доказал, что Дюма не мог появиться нигде, кроме как в Париже, Мисима не стал бы писателем, если бы не ел фугу, и одному Богу известно, что стало бы с Джойсом, не будь в дублинских пабах портера.

Черты характера и творчества Вайль поставил в зависимость от мельчайших деталей, вплоть до абриса домов, которые окружают талант с детства. Это произвело фурор. «Попсовый интеллектуал» или энциклопедист — фигура Вайля спорная. Бесспорно одно: он показал, что о сложном можно говорить просто и увлекательно. Рассказывать об устройстве туалета в хрущевках, рассуждая о стихах Бунина. И степень интеллекта здесь ни при чем. Важна правда. А правда, говорил Вайль, не знает степени важности.