Фотографии как картины

Фотографии, превратившиеся в картины. Сегодня в Москве открывается ретроспективная выставка французского художника Жана-Марка Бустаманта. Экспозиция станет первым пунктом в обширной художественной программе «Года Франции в России». Жан-Марк Бустамант работает в самых разных техниках. Однако, всемирную известность ему принесли работы, выполненные в жанре «пластической фотографии». Что это такое, выясняли «Новости культуры».

Жан-Марк Бустамант знает, как превратить фотографию в картину. Отпечаток должен быть единственным и широкоформатным, изображение детально проработано. С этой идеей он дебютировал в конце 70-х.

Художник Жан-Марк Бустамант говорит: «Я называю это "медленный снимок". Такой объект мог бы выбрать любитель, это как бы "случайный" взгляд. Объект тривиальный, но оттого, что я так подробно им занимаюсь, он начинает затягивать зрителя».

Свою московскую ретроспективу Бустамант курирует сам. Экспонирование — один из способов превратить фотографию в современное искусство. В этом зале фотографии — элемент тотальной инсталляции. Чтобы разглядеть снимки фактурных крон рядом с фактурным куском обоев приходится прокладывать себе дорожку между скульптурами надгробий.

На выставке оказываются очень важны фактуры, все хочется потрогать: глянцевое изображение шершавых кипарисов, шершаво-гладкие надгробия. Все вместе создает нужную атмосферу, воздействует на чувства.

Есть и зал с конструктивистской атмосферой. Освобожденный от прагматики архитектурный проект: скульптуры двойного зеркала и то ли двери, то ли кровати, но тоже двойной; двойной рефлекс на ручках, свинченных художником в поезде Тулуза-Барселона и отпечатанное на плексигласе фото из архитектурного журнала 30-х годов.

«С самого начала меня занимала сама специфика фотографии: свет, тень, глубина резкости, яркость, цветность.. Исследуя эти категории, я обнаружил, что они действуют и в скульптуре, и в живописи», — так говорит о своих изысканиях Бустамант.

Живопись для Бустаманта — одна из форм фотографии. И наоборот. И то, и другое он наносит на плексиглас. Это подлинная находка. Цветная плоскость на оргстекле выигрывает в яркости, и, что невозможно в живописи на холсте, в игру включается прозрачная поверхность. Взаимодействие матовости и прозрачности создает многослойное изображение: оно отбрасывает цветную тень, оно наполнено светом. Чтобы зритель не сомневался, что перед ним живопись, в центре зала — функциональная скульптура.

«Как это принято в классических музеях: если в зале живопись, должна быть и банкетка, — говорит Бустамант. — Вот и я такую придумал, эскиз обивки в тон картинам».

Живопись Бустаманта — абстрактна, орнаментальна, декоративна, а фотография на плексигласе — фигуративна и философична. В серии «Панорамы» художник преображает анонимные любительские снимки: хоккеистов, рокеров и двух улыбчивых сестер.

«Я нашел это фото в сети, — признается художник. — Поработал с цветом, сильно увеличил и сделал полупрозрачный отпечаток. Эффект, строго говоря, не фотографический, не реалистичный, а скажем так, — ностальгический». Героини кому-то кажутся более живыми, чем мы, кому-то наоборот. Но в любом случае, эта работа ставит зрителя в ситуацию, когда два различных мира созерцают друг друга.

Опыт созерцания, по Бустаманту, нуждается в повторении. Он работает сериями: «картины», «панорамы», «континенты», «трофеи». От принятого в изобразительном искусстве разделения на фотографию, живопись, скульптуру, он на почтительном отдалении. Эта дистанция помогает ему продолжать свои формальные эксперименты с плотностью образа, его цветом, светом и эффектом.