Пушкинский музей оказался в эпицентре законодательных перемен

Проект «музейного квартала» вокруг Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина с момента своего появления стал предметом дискуссий. В ноябре 2007 года Попечительский совет музея представил Дмитрию Медведеву предложения всемирно известного британского архитектора Нормана Фостера по реорганизации музейной территории. Постановление правительства о создании «музейного городка» было принято в июне 2008 года. Первый этап работ, общий бюджет которых составил 23 миллиарда рублей, планируется завершить к 2012 году — к столетию музея. Но эксперты обратили внимание на то, что проект Фостера предполагает перестройку исторических усадеб, включенных в музейный комплекс, и даже снос «ненужных» памятников, оказавшихся на его территории. А это противоречит федеральному закону «Об объектах культурного наследия». Руководитель Минэкономразвития и глава Попечительского совета Музея изобразительных искусств Эльвира Набиуллина обратилась к премьер-министру с письмом, в котором предлагает изменить закон — под нужды проекта. Чем это может обернуться для Москвы — выясняли «Новости культуры».

Ситуация с атаками и обороной музейного городка кажется парадоксальной. Проект в окончательном варианте будет готов только в первом полугодии этого года. В 2007-м Дмитрию Медведеву показывали нечто весьма обтекаемое по формулировке — проект концепции. Но уже он определил основной вектор и вызвал шок. Здание-пятилистник Фостера возникает напротив Храма Христа Спасителя, прямо на территории двух усадеб — Голицыных и Румянцева, а, кроме того, стирает с лица земли выявленный памятник — бензоколонку 30-х годов. Однако выяснилось, что сегодня эта — самая болезненная и тревожная часть проекта — не разрабатывается.

«Та часть вообще не проектируется. Только за музеем и справа. Сейчас тендер не включает ту территорию в зону разработки. Да, есть интерес у музея развиваться в ту сторону. Но деньги не выделены», — объясняет автор проекта музейного городка Сергей Ткаченко.

И, тем не менее, и заправка, и флигеля усадьбы Голицыных фигурируют в письме Эльвиры Набиуллиной Владимиру Путину. В переводе с канцелярского на более доступный язык, она просит его рекомендовать Лужкову снять эти объекты с охраны. Видимо, неспроста. Авторы проекта ссылаются на то, что эта зона — зона третьей очереди, а значит, спорить тут пока не о чем. Но ведь совершенно очевидно, что проект — это единое целое. И — потом — спорить будет поздно. Пока же район дома Вяземского-Карамзина, где писалась «История государства Российского» — за Пушкинским музеем — оказывается в эпицентре законодательных перемен. Здесь запланирован двух-трехэтажный подземный переход из основного здания.

«Сносится сад, ограда, переулок перекрывается. Это прямое искажение усадебного образа, искажение памятника. Это капитальное строительство на его территории, что прямо запрещено законом», — рассказывает координатор общественного движения «Архнадзор» Рустам Рахматуллин.

Неудобную статью 73-го федерального закона Эльвира Набиуллина предлагает изменить — в том же письме премьеру. Инициатива исходила от Сергея Ткаченко — он вместе с Норманом Фостером работает над проектом.

«В законах нет четкой формулировки — нет ни запрета, ни разрешения. Поэтому я и обратился за разъяснениями. Я считаю, что это необходимо в данном месте», — убежден автор проекта музейного городка Сергей Ткаченко.

Получается, что в рамках действующего закона проекту тесно, другими словами, он противозаконен. Но, предположим, что так действительно надо и лучше строить вниз, чем вверх. Но ведь статья о запрете строительных работ на территории памятника — тот шаткий барьер, который хоть как-то сдерживает натиск предприимчивых инвесторов. И создав прецедент, возникнет та мелкая ржавчина, которая выродится в коррозию.

«Существует уверенность, что закон изменяют под сиюминутную ситуацию. Это опасно. При осуществлении другого проекта — другое изменение и т.д. У нас есть пример- Грузия, где нет закона об охране памятников», — предостерегает доктор искусствоведения Андрей Баталов.

Первая очередь музейного городка — со стороны Колымажного переулка. В районе усадьбы Глебовых — возведут депозитарий, реставрационные мастерские. Опять-таки предполагается подземный переход в основное здание. С другой стороны находятся палаты Волконских. Их внутренний двор перекроют, тем самым превратят здание в музейный экспонат и исключат из городской среды.

«Компромисс возможен: делая необходимое, не делай лишнее. К двенадцатому году отреставрировать дом Вяземских, отреставрировать палаты Волконских. И все будут довольны. Сохранится закон, памятники, репутация Пушкинского музея», — говорит Рустам Рахматуллин.

По сути, у идеи музейного квартала нет противников. Есть противники у средств реализации проекта. В ситуации повсеместного беспредела в обращении с памятниками есть риск потерять заповедную зону с целым каскадом старинных усадеб. Где гарантия, что уцелеет уникальная ограда дворца Голицыных, а не примут вынужденное решение ей пожертвовать ради глобальной цели, или что работы по устройству переходов будут вестись именно закрытым, а не открытым способом и старые деревья не пострадают. В конце концов, как-то с трудом верится в то, что лорд Фостер так просто отказался от авторского пятилистника и ограничил свою фантазию депозитарием и библиотекой. И если опасения окажутся правдой, и закон перепишут под нужды момента, то заповедная зона в центре столицы станет грандиозной стройкой, а один из главных музеев страны, призванный сохранять историю, в том числе, и Москвы, перепишет ее по-своему.