Илья Глазунов: «Я — петербургский москвич и московский петербуржец»

Поздравления с 80-летием принимает Илья Сергеевич Глазунов. Народный художник СССР и один из самых признанных живописцев новой России, страстный защитник реалистического искусства и кавалер Золотой медали Пикассо, монументалист и тонкий лирик. В его жизни было многое — блокадное детство и ранний успех, гонения и новая волна признания. Не было только простоя: Глазунов никогда не переставал работать. Наша съемочная группа застала мастера в Академии живописи, ваяния и зодчества, которая была создана по его инициативе и которую он возглавляет уже более 20 лет. Илья Сергеевич обсуждал со своими студентами предстоящую практику в Санкт-Петербурге. Рассказывают «Новости культуры».

«Мне хотелось бы задать вопрос: какие самые древние петровские постройки уцелели до наших дней», — спрашивает мастер у студентов. Прежде, чем отправиться на практику, они должны как можно больше узнать о городе на Неве, культурной столице. Сам Глазунов в юности все время проводил в Эрмитаже и Русском музее. Петербургу посвящено много картин художника. Одна из любимых написана в манере мирискусников. Она о многом напоминает Глазунову. Кольцо- память о жене Нине Виноградовой-Бенуа, рано ушедшей из жизни, раковина — символ других миров, бабочка — символ жизни.

«В полыньях Нева. Кто-то бредет, переходит на ту сторону, и какой-то лукавый и одинокий полумесяц, — рассказывает Глазунов. — Это очень важная работа, это мой Петербург, потому что я — петербуржский москвич и московский петербуржец».

Илья Глазунов любит не только Петербург Блока и Бенуа. В молодости художнику приходилось жить в петербуржских трущобах, в которых обитали герои романов Достоевского. Глазунов иллюстрировал все произведения писателя, в том числе, запрещенный в советское время роман «Бесы». Это не прошло для художника даром: его картины на какое-то время перестали выставлять.

«Всюду в советских учебниках его клеймили, что он мрачный, что он безысходный. Достоевщина… Я считаю Достоевского самым

оптимистическим писателем, потому что он, доводя человека до смертной черты, возрождал его душу», — говорит художник.

Илья Глазунов мог бы прочитать ни одну лекцию о «Братьях Карамазовых», романе, который он считает завещанием писателя. Художник может цитировать его наизусть. Глазунова волнуют проблемы добра и зла, как отличить одно от другого. «Старец Зосима говорит: "У вас есть ошибочка одна. — Я сказал всю правду. Я ничего не скрыл. Я не ошибся в своих грехах. Я все рассказал". Он говорит: "У вас, милостивый государь, ошибка в тоне. Вы говорили это, не раскаявшись". Вот это гениально, величайшее откровение самого великого писателя мира, который видел добро и зло», — говорит Илья Сергеевич.

Глазунов — один из персонажей собственных картин, которые он не считает автопортретами. Для него главное передать не внешнее сходство, а внутреннее состояние. Однажды он нарисовал маленького человек, взбирающегося по лестнице, уходящей в небо. И этот рисунок, по мнению Глазунова, стал его единственным портретом духа. Что же касается других, то там он решал лишь художественные задачи.

«Я лишен любви к себе, — признается мастер. — Я весь обращен в какое-то действие, на созидание. А не так, чтобы смотреть на себя в зеркало. Боже мой. Тем более сейчас! 100 лет. Надо было раньше».

Несмотря на возраст, Илья Глазунов по-прежнему остается максималистом. Он создает монументальные полотна, в которых отражает всю историю России. По мнению художника, это и есть настоящий реализм. Что же касается актуального искусства, то для него оно таковым не является.

«Сейчас все подвержены "дикодансу" от слова "дикость", — считает Илья Глазунов. — Когда куча мусора называется инсталляцией и противопоставляется Микеланджело».

Сам же Глазунов остается верен старым мастерам и старается привить любовь к ним своим ученикам.