«Записные книжки Чехова» — премьера в Студии Сергея Женовача

Девятый международный театральный Чеховский фестиваль, посвященный 150-летию со дня рождения классика, давно завершился.расставаться с Чеховым не хочется: не ради юбилея, — а «ради душевного праздника». Таким праздником и должна стать сегодняшняя премьера в «Студии театрального искусства». «Записные книжки Чехова», по словам самого Женовача, это эксперимент, который он не решился бы предложить академическому театру. Но в студии совместное сочинительство — не просто допустимо, а обязательно. Так что «зачитыванием» со сцены сокровенных мыслей писателя актеры не ограничатся.

Вся труппа экспериментатора Сергея Женовача уже больше года не вылезает из секретной лаборатории Чехова — его заметок. 22 актера вместе с мастером уже второй сезон не просто работают над его произведениями, но и путешествуют по чеховским местам, и теперь добрались до сугубо интимного — записок.

«Это известный факт, что Антон Павлович работал без черновиков. Он запишет мысль, прочитает — и у него возникает внутри образ рассказа. Он живет с ним дня 2-3. Потом пишет. Так же Андрей Платонов работал. И это единственное наблюдение, которое позволяет нам понять ход его мысли», — говорит художественный руководитель Студии театрального искусства Сергей Женовач.

В четырех записных книжках, хранимых в Ленинской библиотеке, — подслушанные фразы, придуманные словечки, записанные наспех. Вроде бы тот самый сор, из которого растут шедевры…

«Когда читаешь записки, иногда видно, что он услышал уличный анекдот. Проходил мимо и записал. Меня это совсем не разочаровало. Мне кажется, это классно для писателя, когда он подмечает жизнь», — рассказывает актриса Студии театрального искусства Мириам Сехон.

Не предназначенные ни для печати, ни уж тем более для постановки — записки — у Женовача превращаются в гимн афоризму. Персонажи — типично чеховские, и даже характеры здесь неважны: главное — слово.

«Очень интересно наблюдать, как какая-то мысль, которая приходит ему в голову, записывается, трансформируется. Интересно наблюдать, как какие-то фразы ушли в пьесы «Три сестры», «Вишневый сад», в какие-то рассказы», — объясняет актер Студии театрального искусства Григорий Служитель.

Почти три часа действия за длинным столом. Много людей — как это всегда было вокруг Чехова. Но он не с ними, он — в вечном холщовом пыльнике, бегущий то от толпы, то от себя, ищущий и так и не нашедший ни дома, ни семьи.

Дух чеховских записных книжек — и в зале, и в фойе. Похороны плавно переходят в юбилеи, банкеты в свадьбы. Отдохнуть от задорного и язвительного Антоши Чехонте не удается даже в антракте. И только во втором акте, после мороженого начнется совсем другая мерлехлюндия.

В этой части — поздний Чехов, мыслитель и мудрец. Более всего размышляющий о конфликте человека и жизни и о скоротечности людского бытия.