«Художник русского авангарда». 19 декабря в корпусе Бенуа Русского музея открывается выставка Владимира Баранова-Россине

19 декабря в корпусе Бенуа Русского музея (Санкт-Петербург) открывается выставка Владимира Баранова-Россине из цикла “Художник русского авангарда”. Экспозиция включает 58 произведений из собраний Русского музея, Третьяковской Галереи, музеев Саратова, Тамбова, Вольска и частных коллекций России и зарубежья.

Баранов-Россине – это творческий псевдоним Владимира (Шулим-Вольф)Давидовича Баранова. Он родился 20 декабря 1887 (1 января 1888) в селе Большая Лепатиха Таврической губернии (ныне Запорожская область, Украина).

Свое художественное образование Баранов начал в Одесском художественном училище, которое окончил в 1908 году со званием учителя рисования и черчения. В 1908 году Баранов поступил в петербургскую Академию художеств. В 1907–1910 годах молодой художник вместе с Михаилом Ларионовым, Натальей Гончаровой, Давидом Бурлюком, Александрой Экстер и другими молодыми художниками, ищущими новые пути в искусстве, участвовал в первых выставках русского авангарда: “Стефанос” (Москва, 1907–1908), “Звено” (Киев, 1908), “Венок-Стефанос” (Петербург, 1909), “Импрессионисты” (Петербург, Вильно, Берлин, 1909–10).

В 1909–10 годах Баранов совершил путешествие по Европе и обосновался в Париже. В этом городе он и состоялся как художник. Он становится обитателем знаменитого парижского “Улья”, где его соседями по мастерским были Марк Шагал, Осип Цадкин, Александр Архипенко, Хаим Сутин, Амедео Модильяни. В это время начинается его дружба с Робером Делоне и Соней Делоне, продлившаяся всю жизнь. Баранов-Россине принимал активное участие в художественной жизни французского авангарда, эволюционировав от постимпрессионизма через фовизм и кубизм к орфизму и абстракционизму, порой улавливая только зарождающийся стиль задолго до того, как его успевала признать современность. Вместе с Робером Делоне, создателем и теоретиком “Орфизма”, он увлекся идеей выразить динамику движения и музыкальность ритмов с помощью “закономерностей” взаимопроникновения основных цветов спектра.

Баранов выставлялся в Осеннем салоне, Салоне независимых, а также на выставках авангардистов в Цюрихе и Амстердаме. В это время он берет себе псевдоним Даниэль Россине. В Салоне независимых он выставил первые полихромные кубистические скульптуры. Его скульптура “Симфония №2” привлекла всеобщее внимание в Салоне независимых. Молодого художника хвалил Гийом Аполлинер.

Первая персональная выставка Баранова-Россине прошла в Осло (тогда-Христиании), где он жил в годы Первой Мировой войны. Норвегия сыграла особую роль в его творчестве – именно в норвежских полотнах художника появился полностью сформировавшийся стиль. Художник углубленно изучает проблемы синтеза музыки и цвета, продолжая идеи орфистов. В это время он сконструировал “оптофоническое” (цветомузыкальное) пианино и давал первые оптофонические концерты в Христиании и Стокгольме.

После Февральской революции Баранов-Россине возвращается в Россию, преподает в Петроградских художественных мастерских, во Вхутемасе (Высшие художественно-технические мастерские) в Москве, оформляет вместе с группой известных художников Петроград к первой годовщине Октября, пишет большие революционные панно. Как и многие другие художники русского авангарда, он с энтузиазмом воспринял революционные перемены на родине и возлагал большие надежды на свободное развитие искусства. В 1917 г. в Художественном бюро Н. Добычиной в Петрограде состоялась выставка, на которой Баранов-Россинэ выставил более 60 своих произведений, в том же году его произведения экспонировались на московской Выставке картин и скульптур художников-евреев.

В начале 1920-х годов художник продолжает заниматься проблемами светомузыки, стремясь воплотить в жизнь идеи А.Н.Скрябина. Он сконструировал клавир – новый вариант оптофона, каждая клавиша которого соответствовала не только определенному звуку, но и цвету (свет, проходя через оптические фильтры, проецировался на экран - “хромотрон”). Первые светомузыкальные концерты состоялись в театре В.Э.Мейерхольда (1923) и Большом театре (1924). “Партию света” исполнял сам художник. Оптофон Баранова-Россине был встречен публикой одобрительно. Он считал, что его изобретение можно использовать в массовых действиях, в проецировании изображений и лозунгов на облака, дым.

Несмотря на признание конструкции советским патентным ведомством и обилие выставок, деканство во Вхутемасе художник принимает решение оставить Родину и, вместе со своим изобретением – оптофоном - вернуться в Париж.

Обосновавшись с 1925 года во Франции, Баранов не только пропагандировал свой светомузыкальный аппарат, но и вновь запатентовал его. Он организует Оптофоническую академию, ведет аудиовизуальные исследования, дает оптофонические концерты, преподает и, с помощью своего изобретения, пытается воспитывать “визуальные восприятия” у учеников.

Во второй половине 20-х годов в искусстве набирает силу сюрреализм, направление заинтересовавшее Баранова-Россине своими возможностями. Также художник в это время пишет цикл абстрактных произведений, неразрывно связанных с музыкальными ассоциациями. Все его поздние работы разошлись по частным и государственным европейским коллекциям и неизвестны в России

Баранов-Россине ежегодно выставлялся в Салоне независимых, но, чтобы кормить семью, был вынужден еще заниматься коммерцией, торговать недвижимостью. В этот период Баранов-Россинэ сделал целый ряд технических изобретений. В частности, хромофотометр (прибор для анализа качества драгоценных камней), “мультиперко” (прибор, позволяющий производить и очищать химические растворы; запатентован в 1934 г.), хамелеон-метод (“пуантилистически - динамичный камуфляж”, то есть способ маскировки войск, запатентован в 1939 г.).

“Я люблю Париж и ничего не боюсь!” - заявляет он друзьям, когда начинаются преследования евреев во время Второй Мировой войны. В ноябре 1943 года художник был арестован в Париже оккупационными властями и депортирован в Германию. Баранов-Россине погиб в нацистском концлагере Освенцим в январе 1944.

Юрий Анненков писал о Баранове-Россине: “В течение многих лет, или – вернее – в течении всей своей творческой жизни, он неизменно оказывался (хронологически) в первых рядах самых разнообразных авангардных течений, будь то кубизм или сюрреализм, футуризм, экспрессионизм и так далее до абстракции. Он был спутником и соратником в очень трудных боях, взволновавших художественный мир”.