"Время перемен". Советское искусство 1960-1985

27 апреля в корпусе Бенуа Государственного Русского музея открывается выставка “Время перемен”, организованная при участии Фонда культуры “Екатерина”. Выставка “Время перемен” является первым масштабным показом советского искусства 1960–1985 годов и первой попыткой продемонстрировать зрителю многообразие искусства этого периода в Советском Союзе. Экспозиция впервые объединила две противостоявших друг другу стороны в изобразительном искусстве 1960–1985 годов. Ее цель рассказать о том, что создавали художники в период между падением сталинской диктатуры и всего советского режима.

“Временем перемен” называли когда-то период “хрущевской оттепели” и начало горбачевской перестройки. Объединяет их одно: мир искусства наполнялся свежим воздухом и свежими идеями, новые веяния просачивались сквозь бреши в цензуре.

К концу оттепели арт-мир в Советском Союзе условно разделился надвое – искусство официальное (признанное, обласканное, выставляемое) и неофициальное (андеграунд, нон-конформизм).

В официальном искусстве периода хрущевской “оттепели” зародилось новое направление - “Суровый стиль”. Произведения “сурового стиля” были, с одной стороны, своеобразной реакцией на помпезные или, напротив, елейно-умилительные работы прежних лет, с другой, их создание было связано со стремлением авторов сказать о жизненных реалиях откровенно, прямо, порою жестко. Это выражалось сообразно с особенностями авторского мироощущения. Но при всей индивидуальности решений произведениям “сурового стиля” были присущи и общие черты.

В “суровом стиле” использовались различные плодотворные традиции - от политического плаката 1920-х годов и Второй мировой войны, энергии живописной конструкции русского “Бубнового валета”, планетарных композиций Кузьмы Петрова-Водкина с их иконной интонацией и философской значительностью - до постепенного обращения к наследию русского авангарда.

В произведениях “сурового стиля” очень важна роль героя, нередко “рыцаря без страха и упрека”. Это мог быть герой подчеркнуто интеллектуальный, оказавшийся в условиях суровой действительности, глубоко психологический, как у братьев Александра и Петра Смолиных в “Полярниках” (ГРМ), или герой-тип, в изображении которого индивидуальное частично уступает место общему (Павел Никонов “Наши будни”), и герои, сочетающие в себе оба эти качества, как то заявлено в триптихе Гелия Коржева “Коммунисты”, а также в драматической новелле “Влюбленные” (все - ГРМ). Последним произведением живо интересовались итальянские художники и кинематографисты-неореалисты.

В определенной степени изменилась специфика изображения исторических тем. Весьма значительную роль в историческом жанре сыграли полотна Евсея Моисеенко. Художник - психолог, исследователь, он стремился к глубинной передаче событий. Человек и его судьба - в центре многих его произведений (“Красные пришли”, “Товарищи”, “Комиссар”, “Черешня”, “Речь”, “Песня”, все - ГРМ).

С течением времени художественные различия между официальным и неофициальным искусством начинают немного размываться. Невозможное в одних видах искусства ( например, абстракция и сюрреализм в выставочной живописи и монументальной скульптуре) допускалось в дизайне, книжной графике, декоративных тканях, керамике либо “бумажной архитектуре”. Нередко заведомо “непроходимые” произведения появлялись в виде иллюстраций на страницах специальных изданий или журналов, тематически с искусством не связанных. Многие художники, известные эстетическим радикализмом, часто совмещали свои приватные занятия с официальной работой в качестве книжных и журнальных иллюстраторов, оформителей, дизайнеров, скульпторов, стремились стать членами либо Союза художников, либо Профсоюза графиков, либо Худфонда, чтобы пользоваться некоторыми правами, а порой и привилегиями, предоставляемыми этими организациями.

В МОСХе и ЛОСХе сформировалось так называемое “левое крыло”. К нему относились художники, которые зарабатывали на жизнь в издательствах или других организациях, формально состояли в Союзе художников, но духовно были близки андеграунду.

Художники, официально не признаваемые, пытались осовременить язык живописи, графики, скульптуры, приблизив его к мировым достижениям своего времени. Их устремления были связаны с поисками художественных приемов, соответствовавших середине XX века. Для Советского Союза, где с конца 1920-х годов искусство находилось в жестких рамках социалистического реализма, этот прыжок в стилистическую и тематическую свободу был равен своего рода предательству. Художники, выбравшие этот путь, платили за свою дерзость. Их произведения не допускались на выставки. Самостоятельные художественные акции, которыми они стремились заявить о себе, не просто блокировались, они преследовались.

Чтобы показать свои работы публике, художники Москвы и Ленинграда устраивали экспозиции во Дворцах культуры, но главное – в квартирах. Они были недолгими и всегда контролировались КГБ. В глазах общественности такие художники становились героями своеобразного подполья. Не случайно их творчество получило название нонконформизм или советский андеграунд.

Знакомство в начале шестидесятых с философией русского экзистенциализма, а также общее увлечение переводами А. Камю, Ж. Сартра, Ф. Кафки, С. Беккета, Э. Ионеско пробудило у некоторых художников интерес к религиозной метафизике, к православной теологии, иконе и мистике как праформам языка культуры и трансцендентного опыта. Художники искали путь к подлинному языку идеальных первообразов, пронизанных энергиями белого листа бумаги или белого грунта картины. Основой всех этих инициатив была ориентация на интернациональный контекст современного искусства - активное сопротивление изоляционизму советской культуры. Неофициальное искусство советских времен не ставило перед собой никаких политических задач и не пыталось стать политической оппозицией неофициальному искусству. Речь шла не об отрицании, а о преобразовании традиционных ценностей.

У двух миров абсолютно различными были и представления об успехе: для одних - госзаказы, правительственные награды, почетные звания, участие в юбилейных выставках в центральных залах столицы, право на мастерские, Дома творчества, поликлиники, социальное обеспечение, зарубежные поездки, многотиражные монографии; для других (жителей бараков, обитателей коммунальных квартир или малогабаритных хрущеб) успехом считались верность свободе и собственному пути, творческая независимость, неконтролируемые государством выставки на международной художественной сцене, включенность в общемировой ход современного искусства. Здесь тоже было все необходимое: свои способы художественного образования (преимущественно на основе обмена информацией и совместных обсуждений; хотя известны и “студия Э. Белютина”, и “частная школа В. Ситникова”); независимые выставки (квартирные и зарубежные, акции на природе); свои формы распространения и сохранения информации (Самиздат, парижские журналы современного искусства “А-Я”, “Третья волна”, “Мулета”); свои менеджеры, дилеры, искусствоведы, критики, меценаты, свой архив-музей в Москве (МАНИ - Московский Архив Нового Искусства) и музей в Монжероне; наконец, свой - пусть “теневой”, “черный” - арт-рынок, открытый местным и зарубежным коллекционерам.

В советские времена собрать коллекцию неофициального искусства было для музея практически невозможно. Власти осуждали директора Русского музея Василия Пушкарева за его симпатии к “группе одиннадцати”, с которой историки сегодня ассоциируют представление о “левом ЛОСХ” (Завен Аршакуни, Валерий Ватенин, Герман Егошин, Константин Симун, Виталий Тюленев, Леонид Ткаченко, Виктор Тетерин, Валентина Антипова, Ярослав Крестовский и другие). По инициативе Пушкарева в конце 1960-х - 1970-е годы в музей поступили произведения художников “левого крыла” МОСХ - Виктора Иванова, Гелия Коржева, Ефрема Зверькова, Виктора Попкова, Николая Андронова, Эдуарда Браговского, Дмитрия Жилинского, Андрея Гончарова, Екатерины Григорьевой, Павла Никонова, Александра и Петра Смолиных. Нередко, вопреки указаниям Министерства культуры, работы этих художников демонстрировались в постоянной экспозиции советского искусства. Лишь в конце 1970-х годов возникает ситуация, которая давала несколько большую свободу выбора. Спустя еще 10 лет музей осуществил первую закупку произведений “левых” художников, однако восполнить тем самым недостающие страницы истории нашей культуры в полной мере, естественно, так и не удалось. Художники-диссиденты или просто художники с ярко выраженной индивидуальностью вызвали в свое время огромный интерес у коллекционеров на Западе и немногих энтузиастов и коллекционеров-оригиналов в России, что компенсировало ограниченные возможности музея.

В состав выставки вошли типичные произведения 1960-1985 годов из собрания Русского музея, а также фондов, частных коллекций и художников. Экспозиция представляет зрителям несколько пластов изобразительного искусства, существовавших в одно время, но определявших разные мировоззрения советских людей в период перед перестройкой.

Русский музей благодарит Фонд культуры "Екатерина" за поддержку в реализации проекта, а также спонсора выставки: “Бритиш Американ Тобакко Россия” и спонсора каталога выставки: Verysell Санкт-Петербург.

Информационный спонсор Русского музея – Портал “Музеи России”.
Генеральный информационный партнер Русского музея – радиостанция “Эхо Москвы в Петербурге”.

Пресс-служба ГРМ
e-mail: press@rusmuseum.ru